Сокрушение тьмы

Штольхов находился в середине огромной увалистой долины, прижавшись своей окраиной к небольшой, продолговатой, стоящей особняком, лесистой сопке. Неподалеку высился волнообразный разрез скалистых уступов, тоже покрытых поверху лесом. Вдали, на покатой плешине разреза, хорошо просматривалась белая дворянская усадьба с высокой, срезанной поверху башней. Сама же долина, с часто разбросанными по ней домами, пестрела большими квадратами полей. У подножия скалистого разреза тянулась грунтовая дорога, которая связывала Штольхов с Дрейштеттеном. Место было удивительно живописным. Штаб дивизии Ларин разместил в огромном двухэтажном особняке, с двумя декоративными башенками. Тылом своим особняк упирался в сопку.

Командиры полков прибыли кто на «виллисе», кто на трофейной машине, сопровождаемые автоматчиками. Козьмин приехал в Штольхов первым. Высокий, худой, неулыбчивый, прошел прямо к Ларину. За ним появился Давыдов, человек по натуре спокойный и добродушный. Вскоре приехал и Макаров.

— Товарищи командиры полков, — сказал Ларин глухо и утомленно, — я пригласил вас на коротенькое совещание. Мы должны посоветоваться: что делать дальше? Ваша обстановка, ваше положение мне известны до мельчайших подробностей. Они чрезвычайно тяжелы. В ротах у вас осталось по нескольку человек. Мне известен даже такой факт, что в полку Козьмина есть рота, где всего три бойца и один младший командир. Таким образом, полки можно считать небоеспособными, и просто чудо, что люди все еще держатся и даже наступают. Мы пошерстили тылы, кое-что наскребли, дали вам, но эта капля тут же высохла. А дивизии… дивизии надо наступать. Это приказ штаба корпуса. Мы обязаны выполнить последнюю, поставленную перед нами задачу…

В это время в комнату вошел майор, очевидно офицер связи, четко взял под козырек, потом молча прошел к столу и положил перед Лариным листок бумаги.

Ларин бегло прочел, оживился и сразу помрачнел.

— Хм, — пробормотал он, — два известия. Товарищи, поднял он голос, — из штаба корпуса поступило сообщение: сегодня наши войска полностью овладели Веной. Второе сообщение: генерал-майор Иван Иванович Блажевич погиб при взятии Санкт-Пельтена.

Никто не проронил ни слова, все низко опустили головы, потом, не сговариваясь, поднялись, застыли в молчаливых позах: это была минута почтения памяти погибшего командира дивизии их корпуса. Каждый почему-то подумал: какая же должна была быть мясорубка под этим Санкт-Пельтеном, коли не могли уберечь даже командира дивизии.

— Снаряд тяжелой гаубицы, — тихо проговорил Ларин, поясняя обстоятельства гибели командира, — угодил в штаб. — И, опускаясь снова на стул, вязко повторил: — Мы должны наступать! Кровь из носу, но мы должны овладеть Грельбахом, Пахбергом и Унтерпистингом…

— Кровь из носу у нас уже идет, — сказал Макаров, напирая на слово «уже». — А сейчас пойдет из ушей.

Ларин не ответил на реплику, но Макаров заметил, как большая рука полковника, с крупными зелеными венами, раздраженно вздрогнула.

— Это последнее, что от нас требуется…

— А что дальше? — осторожно спросил Давыдов и выпрямился на стуле, натягивая на плечах сукно кителя.

— Не знаю пока ничего. Но, вероятно, отведут на отдых и пополнение. Так вот, товарищи командиры, — продолжил Ларин, — брать эти проклятые городишки нам придется. Давайте подумаем — как?

Это «как» и без того у всех сидело в печенках, и думать об этом не хотелось: все понимали, что думать надо было не о том, как брать «эти проклятые городишки» (за войну научились их брать), а чем, какими силами брать и где взять эти силы. Полкам нужны были люди, просто люди, солдаты, стрелки, личный состав. Думая над этими вопросами, никто из сидящих на совещании еще не знал, что в это самое время Ставка Верховного Главнокомандования уже приказала правому крылу 3-го Украинского фронта выйти на реку Трайзен, взять город Санкт-Пельтен, прочно закрепиться на указанном рубеже и после этого вывести 9-ю гвардейскую армию в резерв фронта, расположив ее в лесных массивах западнее и юго-западнее Вены. Это касалось и их. Санкт-Пельтен вот-вот должен был пасть. Требовались действительно последние усилия.

— Давайте сперва подумаем о резервах, — первым спокойно предложил Козьмин. — Наши тылы нам известны. Попробуем наскрести еще — отправим на передовую часть санитаров, ездовых, еще почистим хозслужбу, заберем у штабных офицеров всех ординарцев. Но это уже будет все, Василий Михайлович, — обратился он к Ларину, — просите учбат.

— Да, это сразу решило бы дело, — поддержал Макаров.

— Я уже просил, даже настаивал, вот свидетель, — ответил Ларин, кивнув на Тихонова. — Миронов не дает, говорит, что это всегда успеется.

Тихонов кашлянул в руку и очень спокойно, но твердо заявил:

— Командиры правы, Василий Михайлович. Если мы хотим выполнить поставленную перед нами задачу, мы должны передать в полки всех, кто способен держать оружие, вплоть до дивизионного оркестра.

— Но… — неуверенно сказал было Ларин.