Солнечная ртуть

От последнего замечания спутники Баара взбеленились, да и сам каган принялся метать гром и молнии уже более натурально. Его плохо чёсанные космы ореолом окружили крупное, искажённое гневом лицо, чёрные глаза горели. Зычный голос оглушал залу всё более неприкрытыми угрозами. Небольшая проседь на голове Баара сливалась с чёрно-серым мехом его шубы, когда скельтр размашистым шагом мерял каменные плиты. Прямо, наискосок — будто собирался вдавить их ещё глубже, к самому фундаменту. Издалека казалось, что это не человек, а медведь вставший на задние лапы. Не привыкшие к таким бурным излияниям фьёлы сгруппировались подальше и теребили ленты на одеждах, время от времени отплёвываясь ответными оскорблениями. Между гостями метался тощий адмирал и призывал к спокойствию, хотя сам в этот момент походил на отважного, но, увы, петуха. По привычке он поддерживал свою наполовину мёртвую руку. Агата отрешённо подумала: почему же лорд не захотел заменить её механическим протезом — вполне функциональным, не чувствующим боли, и более сильным? Ему ведь предлагали.

Девочка подалась чуть вперёд, чтобы лучше видеть.

На людях никто из них не стал бы так себя вести. За исключением Сиены и Нердала — эти всегда сохраняли хладнокровие. Остальные дали себе относительную волю, так как никто не мог их увидеть. В этом они были уверены, и вполне напрасно.

Королева и дракон периодически обменивались взглядами. Когда любоваться отвратительной сценой Сиене вконец надоело, она поднялась со своего трона-кресла.

— Довольно.

Её властный голос заткнул даже Баара.

— Если вы посмеете нарушить клятву, которую принесли не далее, как сегодня, я сделаю всё, чтобы вы не только проиграли эту войну, но и понесли такие потери, о которых мир раньше не слыхивал.

Нердал тоже приблизился к скельтрам. «И я помогу в этом деле, ваше величество». Он обошёл чужестранцев кругом, не отводя от них пристального взгляда. Не преминул им наградить и фьёлов. Иноземцам было не по себе. Каждый из них знал, какой урон может нанести один-единственный дракон. А в распоряжении Сиены их было около десяти!

— Ты смеешь угрожать мне, змей?!

Какой бы дискомфорт каган не испытывал при общении с Нердалом, он и не думал идти на попятную. Слегка ошалев от такой наглости, привыкший внушать ужас одним только своим видом, дракон остановился напротив Баара. Они были похожи. Одинаковая ярость в золотых и чёрных глазах — оборотень держал её в узде вместе с огнём, который мог обрушить на дерзкого князька, а человек специально позволял своему гневу просочиться наружу.

— Смеешь перебивать меня, пока я тебе угрожаю?

Черты Нердала исказила ядовитая, змеиная мысль. Утробным голосом он принялся обрисовывать скельтрам их перспективы.

— Моё дыхание сожжёт ваши города. Ваши скалы превратятся в угли, а все ваши рудники и шахты взлетят на воздух. Не смей перечить твоей госпоже, или она пошлёт меня и мне подобных на расправу с непокорными.

Утихший было гвалт возобновился с новой силой. Фьёлы заметно нервничали. Скельтры раскрывали свою воинственную натуру во всей красе. Агата смотрела на это из своего укрытия и ей было страшно. Ну как она, такая, может показаться перед этим сборищем? Они расплющат её по стенке одними только взглядами, и королева начнёт первой. Ледяной голос Сиены окатывал иноземцев уже почти нескрываемой злостью. Её дракон был готов в любую минуту поджарить кого-нибудь на медленном огне: князя, кагана, или собственного адмирала до кучи.

У Агаты стучало в висках. Весь сыр-бор разгорелся из-за неё, и это так унизительно. Но кульминация была близка. Баар в который раз отказался решить дело мирным путём. Каган заявил королеве, что на оскорбление, которое нанесли ему фьёлы, он обязан ответить силой. На глазах принцессы сегодняшние клятвы рассыпались прахом, и недавняя присяга теперь была не более чем фарсом. Если вмешиваться, то сейчас.

На плохо слушающихся ногах Агата добралась до наполовину разобранной лестницы в углу залы. Она вела от галереи до каменных плит внизу и находилась в аварийном состоянии. Дерево скрипнуло под башмаком, но никто не заметил. Девочка начала спускаться. Вот-вот она покажется из тьмы. Вот-вот поставит крест на своей репутации. Ещё чуть-чуть, и мать навсегда разочаруется в ней.

— Это я взяла эссенцию.

Звонкий голосок птичкой пронёсся по древнему залу, застрял где-то в деревянных балках под потолком. Сначала этому звуку не придали никакого значения, но постепенно до собравшихся начало доходить, что кроме них здесь есть кто-то посторонний. Этот кто-то робко выкарабкивался из темноты и пытался донести до их сведения что-то трудное для понимания.

— Я взяла её. Это была неудачная шалость.

Принцесса вышла на свет. Электрический фонарь светил подобно факелу — жёлтым и неярким светом. Со стороны фьёлов донесся еле слышный истерический смешок. Даже мать выглядела удивлённой.

— Что такое ты говоришь? Как ты сюда попала?