Солнце, что следует за Луной. Наттеньеры

– Ну-ка, мои дорогие, – обратилась Елена к птицам, беря их по очереди на руки, – вам выпала величайшая честь, отдать свои яйца для императорского ужина. Так что никакого недовольства проявлять нельзя.

В корзину набралось штук пять яиц.

– Ну что ж, наверное, этого должно хватить? – предположила она.

Елена тщательно помыла каждое яйцо и отнесла на кухню, вернувшись на задний двор, она увидела, что Фрея все еще сидела возле сарая и спала. Тихонько, чтобы не разбудить подругу, она опустилась рядом и положила ее уставшую голову к себе на плечо. Осеннее солнышко ласково пригревало, где-то вдалеке раздавался стук молотков, дул легкий ветерок. Так мучительно хотелось спать. Елена наклонила голову к голове Фреи и закрыла глаза. Может быть, им удастся немного отдохнуть от работы и суеты?

Кто-то пробежал мимо них, послышался стук копыт о камни.

– Скорее! Скорее! Всем велено собраться возле ворот дворца! Император едет! – кричали вокруг люди.

Уставшие подруги с трудом поднялись на ноги.

– Неужели едет, наконец-то? – проговорила, зевая, Фрея.

И девушки вместе с остальными слугами направились к парадному въезду во дворец, где уже собралась огромная толпа по обе стороны от дороги. Елена всматривалась, что было силы вдаль, но не в сторону, откуда все ждали появления императора, а, наоборот, в сторону парадных дверей, где все семейство Наттеньер уже собралось в этот час, дабы приветствовать пребывающего повелителя. Герцогиня Родгена была одета в пышное с высоким воротом платье из парчи василькового цвета, подчеркивавшего синеву ее собственных глаз, пояс и подол платья были расшиты крупными золотыми розами, над которыми накануне трудилась Фрея, не зная отдыха. В качестве украшений герцогиня выбрала сапфировое колье, серьги и браслет, голову венчала бриллиантовая диадема с крупным овальным сапфиром посередине. Она выглядела царственно великолепно, словно императрица. Вива ради такого значимого события решила отдать предпочтение розовому нежному платью так же с высоким воротом и белым поясом, подчеркивающим ее тонкий стан, на спине был завязан пышный бант, концы которого касались земли. Гарнитур из розовых топазов и бриллиантовой диадемы заканчивал образ. Но не этих дам жадно искали глаза Елены. Она хотела увидеть лишь одного человека. Герцог Кольбейн стоял ровно, не шелохнувшись, по правую сторону от матери и смотрел выжидающе вдаль. Белая парадная форма с золотой вышивкой и драконами с разинутыми пастями на плечах необыкновенно шла его сильной и гордой фигуре. Еще никогда прежде он не казался Елене столь величественно прекрасным и столь необыкновенно далеким. Она смотрела на него, не отрывая глаз, в надежде, что он почувствует ее взгляд и обратит на нее внимание, но, казалось, Кольбейн ничего не замечал вокруг и был полностью погружен в свои мысли. Рядом с ним в высоком кресле на колесах расположился Лейв, так же, как и младший брат одетый в белое, и мрачно исподлобья смотрел вперед на дорогу.

– Император едет! – наконец пронеслось по толпе.

Впереди процессии верхом на белой лошади ехал герцог Доран, за ним шли слуги с трубами.

– Падите ниц перед его императорским величеством!

И все люди, как один, упали на колени и склонили головы к земле в почтении. Елена же украдкой наблюдала, как показалась огромная с большими окнами золоченая карета, сделанная в форме драконьей головы, в ней восседал император Рагнар Наттеньер. Это был сурового вида старик, с глубокими морщинами на лбу и седой бородой. Со всех сторон карета была окружена плотным кольцом вооруженных телохранителей на лошадях. Следом за каретой шли и ехали верхом многочисленные придворные и их слуги, что прибыли вместе с императором. Доран подъехал к подножию лестницы, ведущей к дверям дворца, сошел с лошади и приклонил одно колено, прижав кулак правой руки к груди, Кольбейн подошел к отцу и опустился рядом с ним. Герцогиня с дочерью лишь слегка присели, опустив головы, а Лейв так и остался сидеть в своем кресле. Процессия остановилась, слуга отворил дверцу кареты. Император величественно опустился по ступеням на красный бархатный ковер и медленно пошел вперед. Позади него тянулась длинная алая мантия с вышитым золотым драконом на ней, в морщинистой руке он крепко сжимал жезл с огромным кроваво-красным рубином.

«Это, наверное, и есть Сердце дракона?» – подумала Елена.

– Поднимитесь, мои дорогие! – обратился император к брату и племяннику.

Он говорил тяжело, с сильной отдышкой, делая паузы между словами.

– Приветствую его императорское величество в поместье Наттеньер! – сказал герцог Доран, вставая с колена.

– К чему этот формальный тон, дорогой брат? – спросил император с улыбкой. – Разве мы не родные друг другу? Твой дом всегда был для меня отдушиной.

Потом его глаза остановились на Кольбейне.

– Кольбейн, мой дорогой мальчик, – с теплотой произнес император, – я соскучился по тебе.

– Ваше величество, – ответил тот с поклоном, – для меня честь приветствовать вас здесь!

Император по-отечески похлопал племянника по плечу и направился к склоненным герцогиням Родгене и Виве.