Солнце, что следует за Луной. Наттеньеры

– Почему ты это сделала? – спросил сурово император. – Кто тебе приказал? Говори!

– Мне приказал… – Фрея запнулась и перевела взгляд на Кольбейна. Затем, повернув голову, ее глаза остановились на герцоге Лейве.

– Тебя в любом случае ждет смерть, – сказал резко император, – так что облегчи хотя бы свою совесть тем, что назовешь нам того, кто за этим стоит.

– Мне приказал это сделать… – Фрея закрыла глаза и глубоко вздохнула, – герцог Лейв!

Император вскочил с трона. Зал взревел. Лейв весь белый, забыв о том, что должен изображать хромату, выбежал вперед и упал на колени перед троном.

– Повелитель! Она лжет! Я не приказывал ей делать этого! Она лжет! – кричал он, дрожа всем телом.

Герцогиня Родгена тоже выбежала и упала рядом с сыном.

– Ваше величество, она лжет! Это чистой воды клевета!

– Я была его любовницей! – прокричала Фрея. – Спросите любого во дворце, все об этом знают! Герцог Лейв мечтает скорее занять трон, он сказал, что боится, что вы назначите наследником его младшего брата! Я предложила ему отравить императора, а виноватым выставить герцога Кольбейна! И он согласился. Он сам захотел подложить яд в мантию!

– Казнить! Казнить немедленно! – послышалось то там, то тут из толпы. – Это покушение! Казнить! Измена!

Герцогиня Родгена вскочила и подлетела к Фрее.

– Замолчи! Замолчи проклятая! – кричала она, кидаясь на девушку. Она била ее с такой силой, что у той проступила кровь на лице.

– Родгена, перестань! – герцог Доран с трудом оттащил свою жену за руки.

– Отпусти меня, Доран! Отпусти! Неужели ты не видишь? Она пытается оклеветать нашего дорогого мальчика! Она хочет погубить его!

Герцогиня кинулась на колени рядом с Лейвом.

– Ваше величество, казните эту проклятую, она пытается очернить имя вашего дорогого племянника!

Император мрачно смотрел на склоненных перед ним мать с сыном.

– Дорогого племянника, – повторил император со злой усмешкой, – дорогого племянника! Еще вчера я бы усомнился, что эта крестьянка говорит правду, и поверил, что она хочет лишь оклеветать Лейва, но сегодня мне доставили некоторые бумаги, которые показали мне, как слеп я был. Принести документ!

Слуга тут же поднес ему на золотом подносе конверт. Государь взял его и подошел к дрожащему Лейву.

– Ты знаешь, что это? – спросил он, показывая бумагу. – Это письмо моего ближайшего поверенного Винсента Родмирыча, убитого, как мне было доложено дикими племенами по дороге в столицу. Он пишет мне, что деньги, которые были направлены из казны на строительство больницы в городе Эженер для пострадавших от лесных пожаров, на самом деле были присвоены и разделены между местными вассалами, а руководил этим дележом не кто-нибудь, а ты, Лейв! А когда местное население взбунтовалось против ваших поборов и жестокости, вы приказали подавить восстание, убивая всех подряд от женщин и детей до больных стариков, а в отчете написали, что на город напали варвары, и город не смог отразить удар.

– Это неправда, ваше величество! – прокричал Лейв, подползая к ногам императора. – Меня оклеветали!

– Неправда?! Лицемерный лжец! – лицо Рагнара было перекошено от гнева и ярости. – Здесь приложен отчет, кому из местных вассалов и сколько пойдет казенных денег, написанный твоей рукой и с печатью твоего перстня, погляди сам!

Император швырнул под ноги Лейва бумаги.

Тот тут же схватил их и, трясясь всем телом, стал читать.

– Это подделка! – прокричал он. – Я этого не писал! Это подделка!

В отчаянии Лейв обернулся к Родгене.

– Матушка!

Та бросилась к нему, плача и обнимая.

– Ты вместе с своими дружками присвоил казенные деньги, – продолжал император, – перебил местное население, а когда понял, что к тебе был приставлен соглядатай в виде моего ближайшего советника Винсента, расправился с ним, дабы скрыть улики, а затем решил убить и меня, чтобы как можно скорее взойти на престол, а тех предателей-вассалов сделать своими приближенными!

– Ваше величество, помилуйте! – молила Родгена, прижимая к себе плачущего Лейва.

– Связать и бросить под арест! – прогремел император. – А сообщницу увести и на рассвете повесить!

 Фрея все это время продолжала стоять на коленях, но как только был отдан приказ, ее схватили и потащили прочь из залы. Но тут неожиданно она вырвалась и крикнула:

– Лейв! Вспомни Лию! Вспомни своего ребенка!

Но ее уже вновь скрутили и вывели вон.

Император, больше не произнеся ни слова, взяв в руку жезл, поднялся и покинул залу при всеобщем смятении толпы.

Герцогиня Родгена все еще обнимала стоящего на коленях Лейва, к ним подбежала Вива и упала к матери, герцог Доран, закрыв рукой лицо, сдавленно рыдал. Лишь Кольбейн смертельно-бледный стоял в стороне и молча наблюдал за этой сценой. К Лейву подошли двое стражников, но Родгена словно орлица кинулась на них.

– Прочь! Уберите руки от моего мальчика! Доран, не дай им сделать этого!

Но Лейва подняли, оторвав от матери, и увели.

– Кольбейн! – бросилась Родгена к сыну. – Только ты сможешь умилостивить императора, поговори с ним! Спаси! Спаси нашего Лейва!