Солнце, что следует за Луной. Наттеньеры

Послышался стук в дверь и вошел Клаус.

– Нижайше прошу простить меня, – произнес старик с поклоном, – ужин для господина Догеля готов.

– Можешь идти, мой друг, – произнес Кольбейн, – ты устал с дороги, тебе надо как следует отдохнуть.

Догель поклонился, взял свою шляпу и хотел уже идти, но тут остановился.

– Ваше высочество, есть еще кое-что, о чем я не успел сказать вам, – вдруг вспомнил он.

– Что же?

– Это насчет белых волков и той татуировки в виде дракона, что вы спрашивали.

Услышав это, Кольбейн быстро перевел взгляд на Клауса. Тот продолжал стоять в дверях, делая вид, что ему совершенно неинтересен разговор.

– Можешь идти, Клаус.

Старик виновато заулыбался и стал пятиться спиной к выходу. Кольбейн выждал момент, когда звуки шагов слуги стихнут за дверью и лишь только после этого подошел к Догелю.

– Говори.

Юноша кивнул и перешел на шепот.

– Еще по дороге в Северную Ардию я решил все дни моего пребывания в Арстаде, наблюдать за всем происходящим вокруг, особенно ночами. Свой дозор я держал на крыше того постоялого двора, где остановился. Местоположение было идеальным, так как этот дом располагался непосредственно рядом с главными воротами города, которые на ночь обычно наглухо закрываются. Но тут в одну ночь, почти перед самым моим отъездом, ворота неожиданно открылись и пропустили повозку, и что самое интересное, стражники, которые ее сопровождали, имели на своих поясах кинжалы из лунного камня.

– Оружие против волков?! – воскликнул пораженный Кольбейн.

– Вот именно! Меня это тоже потрясло, ваше высочество. Ведь оружие из лунного камня запрещено под страхом смертной казни в Северной Ардии. И тут! Я решил выяснить, кого же везут в той самой, наглухо заколоченной повозке. Крадясь за ними по темным переулкам города, я все ждал подходящего момента, чтобы подойти поближе, но он никак не выпадал, лошади не останавливались ни на мгновение, пока наконец не подъехали к замку Мрад. Раньше он принадлежал одному уважаемому семейству Ардии. Но с приходом волков, все члены семьи были казнены, а замок переделан в тюрьму. Повозка остановилась, и стражники направились к воротам, это и был мой единственный шанс. Я подбежал к повозке и заглянул в расщелины между досок. Там было темно, хоть глаз выколи. Лошади уже двинулись вперед, но тут тусклый свет луны упал внутрь, и единственное, что я успел заметить, это чью-то косматую шею, а не ней татуировку в виде дракона.

– Волки против волков… – задумался Кольбейн. – Те волки, что готовили нападение на императора двенадцать лет назад, носили у себя на шее татуировку в виде дракона. Но с тех пор ни я, ни другие воины ни разу не встречали их. Они исчезли. Остались только те, что имеют пиктограмму. Что это может быть, Догель? Война кланов?

Юноша пожал плечами.

– Сложно сказать, ваше высочество. Но очень похоже. Я долго после этого пытался выяснить хоть что-то об этой татуировке, заходил во все харчевни и злачные места, гулял по площади и рынку. Везде разгуливают вооруженные до зубов дайсаны, либо парни из простого населения. Люди не разговорчивы. Я понял, что начал своими вопросами привлекать к себе слишком много внимания, поэтому поспешил уехать.

– Ты все сделал верно, дружище! Ты рисковал своей жизнью и смог выяснить столько жизненно необходимой информации. Я знал, что могу рассчитывать на тебя.

Догель поклонился.

– Счастлив, если смог быть полезен, ваше высочество! И еще кое-что, – он на мгновение смолк, словно не уверенный насколько то, что он собирается сказать, имеет значение.

– Ну, говори! Любой нюанс, любая замеченная тобой странность может стать судьбоносной в этой войне.

– Простите меня, ваше высочество. Не знаю, действительно ли то, что со мной приключилось сегодня, можно назвать судьбоносным или скорее итогом моей глупости.

Кольбейн вопросительно посмотрел на Догеля.

– Дело в том, что по пути к вам, я остановился в Киле и по ошибке зашел в одну лавку. Это оказалась лавка старьевщика. Пренеприятный старикашка, хочу вам сказать, ваше высочество. Видимо, по моей одежде он решил, что я очень богатый господин и вцепился в меня так, что я уже и не знал, как сбежать оттуда. Но тут он достал из ларца нечто необычное, – Догель потянулся к небольшому мешочку, висевшему у него на поясе, и достал предмет. Это был необыкновенный красоты перстень с огромным изумрудом. Кольбейн осторожно взял его и поднес к позолоченному канделябру, стоявшему на каминной полке. Изумруд словно поглощал в себя свет, переливался и дышал.

– Старьевщик уверял меня, – продолжал он, – что это самый настоящий перстень Фламендеров и уговаривал меня купить его. Я поначалу отказывался, но старик был так убедителен, что я в какой-то момент поверил ему. Надо сказать, что цену я заплатил за этот перстень колоссальную. Вот теперь думаю, не дурень ли я? Ведь это наверняка подделка.

Кольбейн ничего не отвечал, он всматривался в узор вокруг камня.

– «Кровь в наших жилах, как огонь», – прочел он потрясенно. – Разве это возможно?

Догель внимательно следил за выражением лица своего господина.