Солнцеворот желаний

Здесь не было дыр в стенах, а окна заложили остатками деревянной мебели и плотными тряпками. Появился старый ковер на полу, откуда-то притащили разбухший от воды стол и рядом соорудили подобие кровати с подушками и несколькими матрасами, чтобы уберечься от холода. Также в противоположном углу поставили небольшую буржуйку с выводом дыма через жестяную трубу.

– Снаружи незаметно. И да, ше́лки сюда не приплывают. После развлечений морвиусов им здесь не нравится.

Меня кольнуло то, как он назвал это развлечением, но, видя мужа при свете маленькой магической лампы, видя его усталость и тревогу, я вздрогнула. Не одной мне было тяжело эти месяцы. Пока я переминалась с ноги на ногу, он вновь растопил печку, застелил разложенную кровать, рассказывая незамысловатый план, в котором были существенные изъяны.

– Я не смогу просто уйти от Никлоса. Я должна быть рядом. Как можно извернуться в этих условиях?

– Есть способ, – вновь уклонился Арт, как-то странно на меня взглянув. – Но он тебе не понравится. И, к сожалению, мы не смогли найти иного пути.

Сняв с печки чайничек и разлив кипяток по чашкам, заварив травяной настой, он протянул мне питье со словами:

– Боюсь, нам придется на время усыпить ариус.

* * *

Так работает зелье эльфов.

Первоначальный план ушастых, как уберечь меня от судьбы белокрылой, включал в себя именно этот рецепт. Ариус должен уснуть, и ничто не сможет его пробудить. Потребуется не один день, чтобы эффект выветрился, а до того я буду беззащитной.

– И как это может помочь?! – сидя на кровати, поджав под себя ноги, восклицала я. – Сам продумай, Сделка заключается не с ариусом, а со мной! Какое он имеет отношение к этому?!

– Например, такое, что, когда ты выпьешь зелье, крылья станут зелеными. Ты не альбинос. Белыми они выглядят из-за ариуса. Простившись с ним, ты перестанешь быть той самой кэррой Селестой Каргат, которая так нужна королю. И станешь просто моей женой. Селестой Гадельер, как и должно было быть, – внятно объяснял Арт, с улыбкой поглядывая на меня, допивая отвар. – Эльфы все объяснили. Это сработает. Потребуется несколько часов, но после навигатор Никлоса исчезнет, он больше не будет тебя видеть, а после военных действий русалок мы легко затеряемся в море. Уйдем на всех парусах.

– Мне нужно вернуться во дворец, – я клацнула зубами о край чашки. От пара вспотел лоб, но меня вновь обуял холод. – Я должна завершить начатое. А потом нам даже не придется ничего делать. Без вечного Никлос успокоится. Я дала подводному миру силу, чтобы вновь усыпить Ктуула. Осталось только извлечь его.

Муж нахмурился: кажется, ему не понравились мои слова. Он поставил чашку на столик и потребовал от меня подробных объяснений. Я рассказала все: начиная с первой встречи с Ктуулом и заканчивая тем, что рассказал мне Агондарий. О способе, как извлечь вечного. Умолчала лишь о договоре с Кукулейко. Мне показалось стыдным говорить о том, что пообещала убить человека.

Во время моего монолога Арт несколько раз подливал кипяток мне в чашку, добавлял новые травки и чаинки, заметив, что дрожу от холода. Он накинул мне на плечи теплое одеяло, бросил еще дров в печку, а после обнял, разогревая мое тело.

– Видимо, мне совсем плохо после всего, что сделала, – тихо шептала я, убаюканная его поглаживаниями и теплотой разгоряченного тела. – Прежде не приходилось так использовать свою силу. Это как заглянуть за ширму собственных возможностей. Увидеть следующий уровень. Грандиозное зрелище! Кажется, что я способна изменить саму суть мира… – бормотала я сонно. Кружка почти выпала из рук, когда муж забрал ее у меня, ставя на столик.

– Поспи, моя звездочка, – тихо проговорил он, целуя меня в висок и укладывая в постель. – Тебе нужно набраться сил.

* * *

Я будто медленно погружаюсь в перину из нежнейших лебединых перьев, обнаженная и вздрагивающая от каждого их прикосновения к коже. Испытываю томление и приятную негу, от которой внутри все так и поет. Я чувствую губы на своем животе, он целует меня чуть ниже пупка, вычерчивая языком тропинку вниз, и я сладко выгибаюсь вверх, подставляя грудь под его горячие руки.

Как будто вся я – полотно под рукой художника: он водит по нему кисточкой, макая в краску чувств. И я не знаю, где нажим усилится, а где будет едва ощутимое касание, от которого расцветут нежные розы под светом горячего солнца, к которому тянусь, чтобы попробовать вкус лета на кончике языка.

– Не могу дождаться, – говорит он, и я открываю глаза, видя Артана над собой.

Мы полностью обнажены, но даже не помню, когда сбросила одежду. Я так соскучилась, что забыла обо всем, потянувшись к нему, меняясь местами, оказываясь сверху. Его довольная ухмылка греет сердце, и я привстаю, чтобы медленно-медленно опуститься вниз, запрокидывая голову, пока он чуть сжимает мое горло, целуя распаленную грудь.

Почти сразу теряю контроль – и он возвращает меня обратно в постель, возвышаясь надо мной, заслоняя тусклый свет лампы. В полутьме его светлые волосы темнеют, и сам он превращается в темную глыбу, вдавливающую меня в тонкую ткань.