Сомнамбулы: Как Европа пришла к войне в 1914 году

Следует выделить два момента в последовательности этих событий. Во-первых, мотивы создания этого союза не были однозначными. В то время как ключевым фактором для Парижа было желание сдерживания Германии, русских больше беспокоило противодействие Австро-Венгрии на Балканах. Однако обе державы также были глубоко обеспокоены тем, что они рассматривали как растущее сближение между Британией и Тройственным союзом. В частности, для России, чья внешняя политика в то время была умеренно германофильской, на повестке дня стояла глобальная конфронтация с Британской империей, а не враждебность к Берлину. Безусловно, в некоторых кругах российского руководства царила германофобия – Николай Гирс пришел в ужас, услышав от царя Александра III, что в случае войны между Россией и Австрией целью франко-русского союза должно быть «уничтожение» Германии в ее нынешнем виде и замены ее «рядом небольших слабых государств»[376]. Однако в целом враждебность России к Германии по-прежнему в первую очередь зависела от отношений Германии с Австрией и ее якобы углубляющейся связи с Великобританией. К 1900 году к франко-русскому договору были добавлены дополнительные военные приложения, согласно которым, если разразится англо-русская война, Франция обязуется сосредоточить войска численностью 100 000 человек на побережье Ла-Манша. А если разразится англо-французская война, Россия перебросит войска к индийской границе по железным дорогам, которые Россия обещала модернизировать с помощью французских финансов[377].

Во-вторых, стоит отметить новое качество франко-русского союза 1894 года. В отличие от более ранних союзов европейской системы, таких как Двойственный и Тройственный союзы и Союз трех императоров, этот союз зародился как военная конвенция, условия которой предусматривали совместное развертывание сухопутных войск против общего врага (военно-морская конвенция была добавлена в 1912 году)[378]. Целью больше не было «урегулирование враждебных отношений» между партнерами по альянсу, а противостояние и уравновешивание угроз от конкурирующей коалиции. В этом смысле франко-русский союз стал «поворотным моментом в прелюдии к Великой войне»[379].

Создание франко-русского союза само по себе не делало столкновение с Германией неизбежным или даже вероятным. Вскоре союз закрепился в массовой культуре обеих стран благодаря празднествам, связанным с царскими и военно-морскими визитами, открыткам, меню, карикатурам в газетах и сувенирам[380]. Но расхождения во французских и российских интересах оставались препятствием для тесного сотрудничества: в течение 1890-х годов все министры иностранных дел Франции придерживались мнения, что, поскольку русские не желают бороться за возвращение Эльзаса и Лотарингии, союз с Санкт-Петербургом должен налагать на Францию лишь минимальные обязательства[381]. Русские, со своей стороны, не собирались позволить союзу рассорить их с Германией; напротив, они считали, что участие в нем улучшает возможности для поддержания хороших отношений с Берлином. Как сказал в 1895 году директор канцелярии министерства иностранных дел России Владимир Ламсдорф, целью союза было закрепить независимость действий России и гарантировать выживание Франции, в то же время сдерживая ее антигерманские амбиции[382]. В первое десятилетие существования союза те, кто определял российскую политику (и прежде всего сам царь), были озабочены не Центральной или Юго-Восточной Европой, а экономическим и политическим проникновением в Северный Китай. Что еще более важно, общая подозрительность к Британии, которая помогла создать франко-российский альянс, также препятствовала – по крайней мере, какое-то время – его исключительно антигерманской ориентации. Заинтересованность России в обеспечении неформального контроля над Маньчжурией втянула Санкт-Петербург в конфликт с Великобританией в отношении Китая и привела, таким образом, к тому, что в обозримом будущем отношения с Лондоном останутся гораздо более напряженными, чем с Берлином.

Мнение Парижа

Франции тоже предстояло принять трудные решения – как уравновесить императивы, порожденные соперничеством с Великобританией, с императивами, вытекающими из отношений с Германией. В течение первых четырех лет существования франко-русского союза министр иностранных дел Франции Габриэль Аното проводил жесткую антибританскую политику. Подстрекаемый общим настроем передовиц французской колониалистической прессы, Аното бросил прямой вызов британскому присутствию в Египте, что привело к сюрреалистическому «Фашодскому кризису» 1898 года, когда французский экспедиционный корпус совершил эпическое путешествие через Африку, чтобы заявить права на Верхний Нил, в то время как британские войска двинулись на юг из оккупированного Египта, чтобы встретить французов в Фашоде, разрушенном египетском форпосте в суданских болотах. В результате политический кризис летом 1898 года поставил обе державы на порог войны. Только когда французы отступили, опасность конфликта миновала.