Сомнамбулы: Как Европа пришла к войне в 1914 году

Политика Франции по отношению к Германии должна была учитывать приоритеты, навязанные этой колониальной борьбой с Великобританией. В конфиденциальном меморандуме от июня 1892 года Аното отметил, что нынешняя французская политика допускает лишь очень ограниченное сотрудничество с Берлином. Проблема этого подхода заключалась в том, что он оставлял открытой возможность установления взаимопонимания между Германией и Великобританией – перспективу того, что послужило мотивацией формирования франко-русского союза. Аното полагал, что одним из способов избежать англо-германского сговора могло бы стать более широкое франко-германо-русское понимание. Это, в свою очередь, позволило бы Парижу заручиться поддержкой Германии против Великобритании в Египте и тем самым разрушить «гармонию, которая так долго существовала между Германией и Англией». Получившаяся в результате связь с восточным соседом, конечно, была бы временной и чисто технической: прочное примирение с Германией было бы возможно, писал Аното, только если бы Берлин был готов навсегда отказаться от провинций, аннексированных в 1870 году[383].

Такой же выбор стоял перед преемником Аното, Теофилем Делькассе, который был назначен министром летом 1898 года. Как и большинство политически активных французов, Делькассе относился к Германии с глубоким подозрением и постоянно возвращался к этому вопросу в своих политических статьях и выступлениях. Его тоска по потерянным провинциям была настолько сильной, что члены его семьи не осмеливались упоминать «Эльзас» и «Лотарингию» в его присутствии; «у нас было смутное чувство, что это было слишком деликатным вопросом, чтобы о нем можно было говорить вслух», – вспоминала позже его дочь[384]. Но как имперскую державу, стремящуюся расширить свое влияние на нескольких фронтах одновременно, Францию ожидали другие трудности, которые иногда могли затмить конфронтацию с Германией. В 1893 году, будучи государственным министром по делам колоний, именно Делькассе настаивал на применении французских колониальных войск, чтобы бросить вызов Великобритании на Верхнем Ниле[385]. Когда он стал министром иностранных дел в разгар Фашодского кризиса, его первым шагом было отступление, в надежде добиться уступок от Лондона на юге Судана. Но когда Лондон просто отказался сдвинуться с места, Делькассе снова занял антибританскую позицию и попытался (как и Аното) бросить вызов британской оккупации Египта. Его конечной целью было приобретение Францией Марокко[386].

Чтобы усилить давление на Британию, Делькассе попытался, в точности как и предполагал Аното, привлечь немцев к консорциуму с Францией и Россией. Осенью, зимой и весной 1899–1900 годов политическая погода казалась благоприятной для такого предприятия: в беседах с французским послом в Берлине новый канцлер Германии Бернгард фон Бюлов намекнул на общие франко-германские интересы за пределами Европы. В Париже было хорошо известно, что немецкая пресса (как и французская) была настроена резко враждебно по отношению к войне Британии с Бурской республикой. Сообщения о гневных антибританских выступлениях немецкого кайзера по этому поводу давали дополнительный повод для оптимизма. В январе 1900 года ведущие газеты, вдохновленные пресс-службой Делькассе, призывали Германию объединить усилия с Францией в египетском вопросе, указывая на то, что Германия тоже выиграет от нейтрального статуса Суэцкого канала и что объединенные военно-морские силы континентальных держав будут достаточно сильны, чтобы принудить Британию к уважению любого варианта международного урегулирования. В дипломатическом сообществе было общеизвестно, что эти статьи написаны в офисе Делькассе и отражают официальную политику министерства иностранных дел Франции[387].

Ожидая ответа Германии, Делькассе с присущей ему пылкостью готовил своих коллег в Париже к войне с Британией, которая вполне могла иметь глобальный размах. «Одни предполагают высадку в Англии, – докладывал он французскому кабинету министров 28 февраля 1900 года, – вторые – экспедицию в Египет; третьи выступают за атаку Бирмы войсками, находящимися в Индокитае, одновременно с выдвижением России в Индию»[388]. Было решено созвать расширенное заседание Высшего военного совета для рассмотрения вопроса о том, где именно Франция должна организовать нападение на Британскую империю. Делькассе заявил, что Великобритания представляет собой угрозу миру во всем мире, и настало время, как он заметил журналисту в марте 1900 года, выступить «на благо цивилизации»[389]. Он утверждал, что британцы работают по всем фронтам, чтобы поссорить Италию и Испанию с Францией; они положили свои жадные глазки-бусинки на Марокко (в последующие годы Делькассе был озабочен американскими планами захвата Марокко[390]). На какое-то время органическое недоверие, обычно питаемое к Берлину, было переориентировано на Лондон.