Сонеты

106

Когда средь хартий я времен давно минувших
Портреты нахожу созданий дорогих
И вижу, как в стихах красивых и живых
В них воспевают дам и рыцарей уснувших —

Я в описанье том их общего добра —
Их рук, плечей и глаз, чего ни пожелаешь —
Попытку вижу лишь старинного пера
Представить красоту, какой ты обладаешь.

Все их хвалы встают лишь предсказанья сном
О настоящем дне и образе твоем;
А так как все притом, как сквозь туман, смотрели,
То и воспеть тебя достойно не сумели.

Мы ж, видящие все, что день нам видеть дал,
Не можем слов найти для песен и похвал.

107

Ни собственный мой страх, ни вещий дух вселенной,
Стремящийся предстать пред гранью сокровенной,
Не в силах срок любви моей определить
И предсказать, когда покончу я любить.

Житейская луна с ущербом уменьшилась —
И злых предчувствий сонм смеется над собой,
А неизвестность вкруг, как мрак, распространилась,
И мир, представь, закон провозглашает свой.

Вспоенная весны живительной росою,
Любовь моя растет, и смерть ей не страшна,
Затем что буду жить в стихах своих душою,
Пока она гнести вкруг будет племена.

И ты свой мавзолей найдешь в строках их славных,
Когда гербы спадут с гробниц владык державных.

108

Нет слов, способных быть написанных пером,
Которых не излил я, друг мой, пред тобою!
И что могу сказать я нового притом,
Чтоб выразить восторг твоею красотою?

Да ничего, мой друг, хоть должен повторять
Все то же каждый день и старым не считать
Все старое: «Ты — мой! я — твой, моя отрада!»
Как в первый день, когда я твоего ждал взгляда.

Распуколка-любовь, в бессмертии своем,
Не думает совсем о времени разящем,
И места не дает морщинам бороздящим,
А делает его, борца, своим рабом —

И пламенной любви находит там зачатки,
Где время с злом влекли, казалось, их остатки.

109

Не говори, мой друг, что сердце изменило,
Что расставанье пыл мой сильно охладило.
Не легче разойтись мне было бы с тобой,
Чем с замкнутой в твоей душе моей душой.

Там дом моей любви — и если покидаю,
Как путник молодой, порою я его,
То возвращаюсь вновь в дом сердца моего,
И этим грех свой сам с души своей слагаю.

Когда б в душе моей все слабости земли,
Так свойственные всем и каждому, царили —
Не верь, чтоб все они настолько сильны были,
Чтоб разойтись с тобой склонить меня могли.

Да, если не тебя, то никого своею
Во всей вселенной я назвать уже не смею.