Совдетство. Узник пятого волнореза

— Так выныривай поскорей!

— Не могу.

— Почему?

— Боюсь… — честно признался я.

— Тебе сколько лет?

— В ноябре пятнадцать будет.

— Взрослый уже парень. Скоро в армию. Надо тренировать силу воли. Приказываю тебе как старший по званию: соберись и вылазь!

— Погодите, — возразил строгий женский голос. — Вы кто?

— Комбат. Гвардии майор.

— А я врач-педиатр. Так нельзя! Он же ребенок. Да еще в переходном возрасте, когда психика особенно ранима. Не исключено, у него реактивное состояние!

— Что-о?

— Чему вас только учат в военных институтах? Ать-два! И всё? Мальчик, ты меня слышишь? — Она наклонилась к щели.

— Слышу.

— Озноб у тебя есть?

— Есть.

— Беспричинные приступы тревоги?

— Есть.

— Раскоординация движений?

— Есть.

— Мысли путаются?

— Путаются…

— Что я вам говорила! Клаустрофобический синдром. Классика! В таких случаях больному показан полный покой, интенсивная терапия, седативные препараты. Лучше бы внутривенно.

— Внутривенно? Попробуйте! Я на вас посмотрю! — хохотнул майор. — А лучше бы клизму с патефонными иголками, чтобы не лазил куда не положено! Его сначала надо оттуда вытащить, а потом выпороть. Никакой дисциплины!

— Я за ним сейчас нырну и вытащу, — услышал я голос Ларика.

— А сможешь? — усомнился военный.

— Смогу, схвачу за волосы, как утопающего, и вытяну.

— Ну, давай, боец, попробуй! — отечески разрешил комбат.

— Погодите, — в разговор вступила женщина с ласковым, как у радиосказочника, голосом. — Ребенка сначала надо успокоить, настроить на смелый поступок.

— Как вы себе это представляете? — спросила врачиха.

— Я знаю, я педагог-методист. Это мой профиль. Мальчик, ты меня слышишь?

— Слышу, — ответил я.

— Ты любишь петь?

— Не очень…

— А любимая песня у тебя есть?

— Не знаю, — растерялся я… — «Галоши»!

— Про галоши в другой раз. А песня «Орленок» тебе нравится?

— Нравится, — ответил я, так как слышал ее по радио почти каждый день.

— Тогда споем! Поддержите, товарищи! — призвала женщина-педагог. — Три-четыре! — и заверещала.

Народ нестройно подхватил, по хоровому многоголосью я догадался, что на волнорезе собрался из любопытства весь пляж.

Орленок, орленок, взлети выше солнца
И степи с высот огляди!
Навеки умолкли веселые хлопцы,
В живых я остался один!
Орленок, орленок, блесни опереньем,
Собою затми белый свет!
Не хочется думать о смерти, поверь мне,
В шестнадцать мальчишеских лет…
Орленок, орленок, гремучей гранатой…

— Стоп, стоп! Вы что поете, а еще педагог-методист, какая смерть? — возмутилась врачиха. — Ребенок и так на волоске от нервного срыва! У мальчика стресс! Хотите, чтобы у него истерика с судорогами началась? Так и до эпилепсии недалеко!

— Хорошо, давайте споем про чибиса! — согласилась методистка. — «У дороги чибис, у дороги чибис, он кричит, волнуется, чудак…»

— Да идите вы со своим чибисом! — гаркнул майор, — Лезь, боец, спасай друга!

— Я пошел… — сказал Ларик. — Юрастый, только не сопротивляйся! Я тебя вытащу.

— Стой, дурья башка! — вмешался Алан. — Как вы вдвоем в кубе поместитесь? Тебе же отдышаться надо, а потом еще перекувыркнуться. Как ты его потащишь? Тебе же тогда ногами вперед вылезать придется.

— Да, я не подумал… — заколебался Ларик.

— А если еще Юрастый сопротивляться начнет?

— Обязательно начнет! Еще как! При панической атаке — это типовое поведение! — обрадовалась врачиха. — Утонут оба. Кто будет отвечать? Вы, товарищ майор?

— Что же делать? — пророкотал комбат.

— Да разобрать эту халабуду к чертовой матери! — вступил в разговор новый голос, хриплый, словно простуженный.

— Как это разобрать?

— Краном, как же еще.

— А где вы кран возьмете?

— Их тут полно по трассе ездит. Выйду, остановлю, объясню ситуацию. Главное, есть нормальный спуск к урезу воды.

— А вы, собственно, кто, чтобы такие вещи предлагать? — спросила педагог, обиженная пренебрежением к ее песенной методике.

— Я инженер-строитель.

— Откуда? — поинтересовался комбат.

— Из Инты.

— Служил в тех местах. Знаю. На северах закон — тайга, медведь — прокурор. А тут все надо согласовывать.

— С кем?

— С КГБ, с кем же еще! — объяснил майор. — Да и в милицию пора бы сообщить. Мальчик, тебя как зовут?

— Яша.

— Отлично. Фамилия?

— Горелик.

— Тоже неплохо. Знаешь, где милиция?

— Конечно.

— Дуй туда и доложи: так мол и так. Пусть выдвигаются. Одна нога здесь, другая там. Выполнять!

— Почему с КГБ согласовывать? — не понял строитель. — Он же не диссидент какой-нибудь…

— Потому что это пограничная зона, а погранвойска у нас кому подчиняются? То-то и оно! Беги, беги, боец Горелик, зови милицию!

— Слушайте, речь идет о жизни ребенка! — вскричала врачиха. — Скоро начнется переохлаждение. Медлить больше нельзя. Надо что-то делать?

— Тогда я пошел на трассу за краном, — сказал хриплый строитель. — Семь бед — один ответ. В КГБ тоже люди работают. Поймут. Тут и снять-то надо пару блоков.