Читаем Советская поэзия. Том первый полностью

Над корневищами дубовТемнеет снег неуловимо;Густые поросли кустовОхвачены недвижным дымом.На соснах с южной стороныКора, оттаивая, дышит,И лишь предчувствием весныВ лесу ковер узорный вышит.И там, где тоненьким ручьемОмыт в пути сухой валежник,На бледном стебле, под лучом,Уже качается подснежник.И весь он, весь он голубой,Необъяснимо чист и светел.Его касается губойБредущий с юга пьяный ветер.А от него невдалеке,У входа в душную землянку,На покосившемся пенькеСидит с ребенком партизанка.Лицом уткнувшийся в платок,Еще беспомощный, несмелый,Он темно-розовый сосокГубами ищет неумело…И мать дает ребенку грудь,Прислушиваясь над снегами,Как сын старается втянутьПобольше жадными губами.И от нее невдалеке,Чуть видный, невысокий, нежный,На тонком бледном стебелькеЛегко качается подснежник.А рядом с ним бежит ручейИ на снегу не леденеет;И мох под тяжестью лучейНа соснах мшистых зеленеет.

‹1942›


КРАСНОТАЛ


Когда над берегом сиялУ Дона месяц, загораясь,Шумел высокий краснотал,С волной студеною встречаясь.Ах, краснотал, мой краснотал,Ты все ли мне тогда сказал?Ах, краснотал, мой краснотал,Кого ты ночкой темной ждал?Шел казачок к реке вдвоем,Смотря своей любимой в очи.Ее отцовским пиджачкомОн укрывал степною ночью.Ах, краснотал, мой краснотал,Ты все ли мне тогда сказал?Ах, краснотал, мой краснотал,Кого ты ночкой темной ждал?Они смотрели, как горелДалекий бакен по-над Доном;Они слыхали, как шумелКамыш у берега зеленый.Ах, краснотал, мой краснотал,Ты все ли мне тогда сказал?Ах, краснотал, мой краснотал,Кого ты ночкой темной ждал?Своей девчине казачокВ любви горячей жарко клялся,Не замечал, как пиджачокС любимых плеч к траве спускался.Ах, краснотал, мой краснотал,Ты все ли мне тогда сказал?Ах, краснотал, мой краснотал,Кого ты ночкой темной ждал?Они сидели над рекой,Река о чем-то говорила…И билось, билось под рукойУ казачка сердечко милой.Ах, краснотал, мой краснотал,Ты все ли мне тогда сказал?Ах, краснотал, мой краснотал,Кого ты ночкой темной ждал?

‹1942›


ШУМЕЛ СУРОВО БРЯНСКИЙ ЛЕС…


Шумел сурово Брянский лес,Спускались темные туманы,И сосны слышали окрест,Как шли тропою партизаны.Тропою тайной меж березСпешили дебрями густыми,И каждый за плечами несВинтовку с пулями литыми.В лесах врагам спасенья нет:Летят советские гранаты,И командир кричит им вслед:— Громи захватчиков, ребята!Шумел сурово Брянский лес,Спускались темные туманы,И сосны слышали окрест,Как шли с победой партизаны.

‹1942›


ХУТОР РУССКИЙ


Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия