Советская поэзия. Том второй

Из озер, зелена,
Набежала волна,
И, обрушившись силой единой,
На плече валуна
Утихает она
У подножия башни старинной.

И стоит тишина.

И ее глубина,
Как веков смоляная пучина, —
Не достанешь до дна!
Ты молчишь, как волна,
И боишься шуметь без причины.

Здесь кругом старина.

Выплывает луна,
Заливая мерцаньем лощины.
Задержись допоздна.
Слышишь, князь скакуна
С белой грудью ведет лебединой?

А когда, холодна,

Ночью в бельмо окна
Глянет осень с улыбкой повинной,
Стонет войско без сна
И, краснее вина,
Мчатся воды над озером винным.

Хоть считай допьяна,

Не сочтешь ты сполна —
Сколько здесь полегло, клин за клином.
Слава замка знатна,
Как его крутизна
Посреди обнажившейся глины.

Высока и мрачна,

Разрушалась стена
И оружьем, и временем длинным…
Пусть во все времена
Здесь пребудет она,
Словно памятник предкам былинным.

1957

«Не видел я, как тонут корабли…» Перевод Н. Мальцевой

Не видел я, как тонут корабли,
Как палубу взрывной волной снимает,
Но поле ржи, родной клочок земли
Любой моряк с любовью вспоминает.

И святости его воспоминанья

Не заслонят ни боль, ни даль, ни срок —
Лишь адский вой прямого попаданья
Потушит в сердце этот огонек.

1960

«Море волнуется. Волны, как звенья кольчуги…» Перевод Н. Мальцевой

Море волнуется.
Волны, как звенья кольчуги,
Мчатся вперед, изумрудной горя чешуей.
То ли о скалы они разобьются на юге,
То ли у северных льдов обретут долгожданный покой.

Мчитесь же дальше!

Приветствую бег ваш мятежный
И шаловливую рябь на излуках лагун.
Вы, как и мы, только гости недолгие на побережье
У неподвижных, заросших кустарником дюн.

1960

«Ты говоришь: все погибает в буре…» Перевод Н. Мальцевой

Ты говоришь: все погибает в буре
Жестоких чувств — и счастье, и года.
Стоишь, уныло голову понуря,
И жаль тебе родимого гнезда.

Но погляди: в преддверье урагана

Из милых бухт туда, на край земли,
Выходят в бой, и бьются средь тумана,
И побеждают бурю корабли.

1962

ГРИГОРИЙ ПОЖЕНЯН (Род. в 1922 г.)

^{165}

Травы

Я старею, и снятся мне травы,
а в ушах то сверчки, то шмели.
Но к чему наводить переправы
на оставленный берег вдали?
Ни продуктов, ни шифра, ни грязи
не хочу ни сейчас, ни потом,
Мне сказали:
— Взорвете понтон
и останетесь в плавнях для связи. —
…И остался один во вселенной,
прислонившись к понтону щекой,
восемнадцатилетний военный
с обнаженной гранатной чекой.
С той поры я бегу и бегу,
а за мною собаки по следу.
Все — на той стороне. Я последний
на последнем своем берегу.
И гудят, и гудят провода.
Боль стихает. На сердце покойней.
Так безногому снится погоня,
неразлучная с ним навсегда.

Два главных цвета