Советы юным леди по безупречной репутации

– Нет, мы незнакомы, и я полагаю, это сущее недоразумение! – заявила леди Селуин, и ее лицо озарилось радостью. – Право, у нас столько общих друзей, они должны были представить нас друг другу много лет назад.

Леди Селуин умела очаровывать, когда того хотела, и Мелвилл, подпав под ее обаяние, ответил поклоном на реверанс и улыбкой на улыбку.

– Что это за друзья такие? – спросил он в притворном гневе. – Мы должны сурово их выбранить за небрежение.

– Саути, например, – сообщила леди Селуин, восприняв вопрос буквально. – Скотт. Шеридан[5].

– О боже, Шеридан, – выдохнула миссис Винкворт, весьма впечатленная.

– Впрочем, он уже умер, – объяснил ей Селуин.

– И как мне известно, Сомерсет, вы уже встречались с миссис и мисс Винкворт, – продолжила Элиза. – Хотя, возможно, не с адмиралом…

– Нет, право, мы все уже встречались с его сиятельством, не так ли, супруг мой? – сказала миссис Винкворт, делая шаг вперед.

– На скачках? – согласился адмирал.

– Как мне сообщили, в опере, – мягко поправил Сомерсет, перехватив взгляд Элизы, и та опустила голову, чтобы спрятать улыбку.

Наступят ли дни, когда одно лишь присутствие Сомерсета перестанет повергать ее в смятение? Мгновением раньше Элиза страдала и тревожилась, но короткого обмена взглядами оказалось достаточно, чтобы она вновь ощутила себя семнадцатилетней девицей, трепещущей в предвкушении первого танца.

Вскоре появился Перкинс с сообщением, что ужин накрыт, и хозяйка дома повела гостей в столовую, несколько успокоившись. Селуины, представлявшиеся ей главными злодеями вечера, похоже, оказались ее спасителями, и если Сомерсет будет улыбаться и дальше, ее все устроит.

Они расселись в соответствии с полом и рангами: Элиза во главе стола, Мелвилл и Сомерсет по обе руки от нее, за ними напротив друг друга леди Селуин и леди Каролина, далее адмирал Винкворт и Селуин, Маргарет и миссис Винкворт и, наконец, мисс Винкворт. Противоположный от Элизы край стола, естественно, остался пустым, и, пока все устраивались, леди Селуин послала в ту сторону печальный взгляд.

– Право, какое грустное напоминание, – заметила она, ни к кому конкретно не обращаясь, – что мой дорогой дядюшка мог бы присутствовать сегодня среди нас.

Поскольку во время ужина, последовавшего за похоронами, леди Селуин совершенно не скорбела, Элиза не могла не усомниться в искренности ее сожалений. Но это замечание мгновенно омрачило вечер.

– Я слышал, он был великим человеком, – буркнул адмирал Винкворт.

– Лучшим из всех, – угодливо согласился Селуин.

Элиза лихорадочно искала другую тему для беседы.

– На самом деле не я, а леди Сомерсет нуждается в утешениях, – продолжила леди Селуин, прежде чем хозяйка вечера успела заговорить. – Ибо я редко встречала пары, больше любящие друг друга, чем она и мой дядя.

Элиза настолько не ожидала подобной лжи, что вовсе лишилась дара речи. Сомерсет рядом с ней неуютно заерзал на стуле. Она бросила на него быстрый, тревожный взгляд, но он отвел глаза. Пользуясь обретенным преимуществом, леди Селуин простерла руку в сторону Элизы.

– Я восхищаюсь вашей стойкостью, миледи, – пропела она голосом, исполненным напускного сочувствия. – Один лишь взгляд на его сиденье повергает меня в слезы… не представляю, как вы держитесь.

При этих словах голос к Элизе вернулся.

– Мне льстит ваше восхищение, миледи, но оно излишне, – сказала она. – Поскольку последний джентльмен, занимавший это сиденье (мистер Мартин, если мне не изменяет память), вполне жив и здоров, стул не причиняет мне боли.

– Действительно, нет ни малейшего смысла лить слезы над предметом мебели, – поддержала ее Маргарет. – Впрочем, может, вас расстраивает сам по себе дуб, леди Селуин?

Это колкое замечание стерло самодовольство с лица леди Селуин, а леди Каролина смешливо фыркнула. Но миссис Винкворт стреляла глазами по сторонам, и Элиза практически чувствовала, как гостья мысленно собирает лакомые кусочки сплетен, чтобы поделиться ими с обществом на следующий день.

– Полагаю, дождь не закончится в ближайшее время, – сказала Элиза с вымученной живостью.

Лакей начал подавать первую перемену блюд: белый суп, голову трески, обещанный телячий филей в окружении нашпигованных потрохов, пирог и политые растопленным маслом овощи.

Снаружи, как дурное предзнаменование, донесся раскат грома.

– Похоже, вы правы, – с иронией заметила леди Каролина.

– Только англичане считают погоду подходящей темой для бесед, – елейным тоном произнес Селуин. – В Париже запросы намного выше, не правда ли, леди Каролина?

– Вы провели много времени в Париже, леди Каролина? – спросила Маргарет, не обращая внимания на замечание Селуина.

– Да, это мой любимый европейский город, – ответила та. – Я бы предпочла поехать туда этой весной, но Мелвилл счел, что слишком дорого, поэтому… Бат так Бат.

Ее слова прозвучали пренебрежительно и вызвали раздражение у Маргарет и миссис Винкворт – двух женщин, чей альянс в других обстоятельствах был маловероятен.

– Уверена, нам несказанно повезло, что вы почтили нас своим присутствием, – бросила Маргарет.