«Совок». Жизнь в преддверии коммунизма. Том III. СССР после 1988 года

– Слияние нашей церкви и государства произошло еще в самом начале XVI века, когда Иосиф Волоцкий победил в споре Нила Сорского и бросил церковь в объятия государства. Ну, а сейчас в ХХI веке единственное, что допустимо со стороны общества или государства и, более того, что необходимо, так это ввести в средних и высших учебных заведениях курс «История мировоззрений» с тремя разделами: политеизм, монотеизм, атеизм. На основе абсолютной веротерпимости стремиться к тому, чтобы люди жили осмысленно, а нравственность в высшем своем проявлении основывалась не на страхе перед Господом, а на стыдливости за свои неблаговидные поступки перед людьми, как перед высшим судьей.

– Твои рассуждения построены на холодном логическом расчете, они не могут быть убедительными там, где присутствует душа, ты сам себя убеждаешь, а я только сочувствую в тебе тому, что тебе непостижимы откровения духовного мира.

Беседовали мы за чашкой послеобеденного чая. Для Славы я был любопытный экземпляр параллельной вселенной.

Автохтонный характер

Философствуя в уединении, я подводил итоги своих размышлений за прошедшую жизнь, и вижу себя последовательным преданным критиком – ворчуном. А за пределами моей хижины отшельника такие идеологи как Секретарь ЦК по пропаганде А. Яковлев и Главный редактор журнала «Коммунист» Е. Гайдар, которые прокладывали курс на коммунистическое воспитание и, судя по высотам, которых они достигли в партийной иерархии, преданно и успешно, круто изменили направление и от пропаганды идеи: «Человек человеку друг и брат», перешли к пропаганде идеи конкуренции, которую можно сформулировать, как: «Человек человеку волк и враг». Профессор Новодворская, прости меня, господи, вещала на лекции, что наша классическая литература никуда не годится, потому, что она в основном размазывает слезы и сопли, вызывая сострадание к «униженным и оскорбленным». То ли дело, вещала Новодворская, американская литература, прославляющая самодостаточного бойца индивидуалиста, готового на все, ради победы над другим. И работники идеологического фронта новой власти заполнили экраны суперменами, залили их кровью и возвели в кумиры Деньги.

Господи, из нас хотят сделать нерусских, нам хотят навязать индивидуализм, сатанинское остервенение в борьбе за первенство, а нам комфортней жить общиной соседей, просто соседей, к которым можно пойти и занять «трешницу» до получки. По-христиански, без процентов. Как рассказывала Лена Иванова, в студенчестве (51 – 55 г.) мама прислала ей на пальто деньги. Извещение лежало на столе у вахтерши, и все узнали, что у нее появились деньги. Дело было перед стипендией, и все потянулись к ней за трешницей до стипендии. Через день Лена вдруг обнаружила, что от присланных денег ни копейки не осталось – все раздала, ни чего не записывая. Но когда выдали стипендию, все до одной трешницы вернулись.

И жить нам комфортней не спеша, как шутили над нами немцы, с которыми мне довелось работать: «завтра, завтра, только не сегодня». Конечно, чтобы мы спешили, нужно хозяевам, которым мы приносим прибыль. Но, заставляя нас спешить, не лишним будет оглядываться на нашу национальную особенность.

Вот у нас в квартире в одной из комнат внезапно стала холодной батарея. Я позвонил? Нет. Холодным стал весь стояк, т.е. в 9-ти квартирах батареи стали холодными. «Да ладно, кто-нибудь позвонит». Зима, в комнате холодно, прошел уже месяц, как батарея остыла. Не было сомнения, что кто-то позвонил, но видно авария трудная. Позвонил. Оказывается, никто до меня не звонил, все надеялись, что кто-либо позвонит. Разве трудно снять трубку (телефоны есть у всех) и позвонить? Да нет, просто противно за себя просить. Поймите, это я не сочинил.

Конечно, есть люди, готовые за себя постоять, готовые в глотку вцепиться. На нашем стояке таких не оказалось. На дом, да и то не на каждый, таких, может, один два человека найдется, а остальным четыремстам противно за себя хлопотать – унизительно. Мы привыкли быть господами – не я должен, а мне должны. Мое дело работа, а комфортные условия жизни мне должны обеспечивать дворники, врачи и прочие. Так же как дворнику я должен обеспечить комфортный самолет, а врач хорошее лечение, а врачу комфорт должны обеспечивать мы с дворником и со всеми остальными. Единственное, что человек должен, – так это работать: «Кто не работает – тот не ест».

А современные идеологи новой власти наше пассивное поведение в отношении себя самих называют иждивенчеством.

Думаю, они ошибаются, думаю – это наш национальный характер, в покорном бездействии которого не единожды вызревал протест в виде дикого бунта. Не забывать бы этого.

Я, себя не оправдываю, я бы назвал свое поведение барской непритязательностью: просить для себя противно. (В нашем государстве слова «просить» и «требовать» – синонимы бесполезности и унижения)

Откуда же взялся этот национальный характер….