«Совок». Жизнь в преддверии коммунизма. Том III. СССР после 1988 года

Но атеизм у нас был возможен и естественен, потому что религиозность была замещена великой мечтой о построении коммунизма – рая на земле для ныне живущих людей. Идея коммунизма в ходе Великого эксперимента потерпела крах, и идея принудительного насаждения атеизма отпала. Более того, правящие круги, потеряв идеологию коммунизма, стали насаждать религию на государственном уровне, используя её, как приводной ремень для принуждения людей к повиновению.

Поощрение нашим государством религиозных проявлений освободило клириков от равенства положения на дне общественной жизни, и открыла путь конкурентной борьбы за превосходство положения в верхних слоях общества. Клирики вовлекли массы в соревнование демонстрации истинности своей веры, и в моем представлении с точки зрения церкви, должны были стать слугами Сатаны, поскольку стали сеять среди верующих мысли о превосходстве одних над другими. Сатана, как носитель зла, воспользовался греховными помыслами клириков, и, вовлекая стадо верующих в свои сети, подвигает их на грех насилия – терроризм стал общемировым злом.

Есть ли теологи, которые понимают это и борются с этим? Я считаю, что это иранский теолог Бахаи, который проповедует единство всех вер.

Я полагаю, что интеллектуалы запада и востока, севера и юга питают надежду, что осознание человеком себя личностью – персоной, что его образованность – знания, особенно в части естественных наук, став господствующими в мировосприятии человечества, естественным путем погасят пожар межрелигиозных противостояний. И я питаю такую надежду, но помню, что религиозных фанатиков в почти светском Иране привели к власти студенты блестящих учебных заведений Франции. Жизнь показала, что образованности для преодоления дикости недостаточно. Правда, я легонько себя успокаиваю тем, что они свергали монархию в пользу республики, и теперь, возможно сожалеют по поводу результата, но урок Ирана должен предупреждать поборников прогресса всего мира, что для продвижения прогресса не все способы хороши, что демонстрируют Североафриканские «революции» начала XXI века. Там освободив страну от авторитаризма под лозунгом демократизации, выпустили из клетки дикость, клыками которого стал терроризм..

И остается, таким образом, что главная надежда на искоренение терроризма лежит в религиозном перевоспитании людей. Одного светского образования, и осознания себя личностью – мало. Надо культивировать интернациональный, космополитический институт религии, проповедующий равно истинными все религии.

Интернациональный религиозный институт проповедует равенства всех учений, лишь бы они не призывали к насилию, и потому исключает вражду между исповедниками разных учений. Как говорил Псковский священник Павел Адельгейм – только господь знает истину, поэтому никто не имеет права затыкать рот другому, потому что ни кто не знает через кого Дух Святой глаголет эту истину.

Человеческая психика требует, чтобы «учений» было много – очень много.

Хорошо, конечно, если все люди на земле твои друзья, но будешь ты одинок среди всех равных тебе, и ты для них, лишь один из всех. И хочется притулиться к тем, для которых ты чем-то отличен от всех остальных, и что-то в них и в тебе есть такое, что делает вас ближе друг к другу, чем ко всем остальным, и ты уже не одинок.

Иногда этих в чем-то «одинаковых» миллионы, а в этих миллионах еще более «одинаковых» тысячи, а иногда и сотни, и хотя инициаторы выделения группы из массы в большинстве случаев действовали из корыстных побуждений, они оказались востребованы теми, кто бежал от одиночества, и поэтому оправданы. Пусть будет религий и сект тысячи и тысячи, лишь бы они не требовали от других подчинения и соучастие. Вот и нужен религиозный институт, который это проповедует, чтобы все, в соответствии с волей Творца желали друг другу: Мир Вашему дому! Может быть, на это потребуется не одно столетие.

Это необходимо сделать, но этого не достаточно. Найдутся другие признаки «Чужих», «Не наших» и другие причины террора.

Толпа легко поддается психозу и в отношении племенного умопомрачения – еще легче, чем в отношении религиозного.

Мне в госпитале довелось лежать в одной палате с человеком, который в разговоре поделился со мной детскими воспоминаниями. Разговор зашел о страшной своей несуразностью нынешней войне на Украине (2015 год), и сосед поделился воспоминаниями. Сосед по палате из семьи военного, и после Отечественной войны часть, в которой служил отец, стояла в Западной Украине.

Были обычные соседские отношения и обычное детское общение и игры – никаких национальных оттенков жизни он не помнит. Он не помнит, на каком языке общались жители и они – ребятня.