Читаем Современная китайская драма полностью

У  Ц з э т я н ь. Слушай! Ты хорошо знаешь, что Мы всю свою жизнь ненавидим тех богатых и знатных, которые прирезают себе чужие поля и издеваются над простым народом. И все-таки ты приказал своему сыну творить всяческие беззакония. Он пошел по пути богатеев и знати и вынудил простой народ в Саньу обратиться к Нам за помощью. Тем самым в Поднебесной были повреждены нравы и расшатаны основы государства. Можно ли такое простить?

У  С а н ь с ы. Прошу Государя, мою тетушку, вспомнить, что У Хун разбил в Сучжоу парк, и зачесть это пусть как малую, но заслугу, оставить моему сыну его недостойную жизнь. (Бьет лбом в пол.)

У  Ц з э т я н ь. По чьему же распоряжению был разбит в Сучжоу императорский парк? Совершенно ясно, что ты, зная о Нашем пристрастии к инспекторским поездкам, якобы от Нашего имени построил сначала в горах Суншань дворцовый комплекс Саньянгун, потом Синтайгун в Шоушани в области Хэнань. На все это тобой было истрачено из государственной казны несколько десятков миллионов лянов серебра. А ныне ты приказал своему сыну забирать у народа имущество, чтобы разбить еще какой-то «императорский парк»! Ты хотел пользоваться властью в собственное удовольствие, тебе безразлично, что простые люди лишались своих домов и жизней. Это все ты, ты!

У  С а н ь с ы (бьет лбом в пол). Ваш племянник за свои преступления тысячекратно достоин смерти и надеется только на милосердие Вашего Величества.

У  Ц з э т я н ь. Господин Сюй, чего достоин У Хун?

С ю й  Ю г у н. По закону достоин смерти.

У  Ц з э т я н ь. Действуйте согласно закону.

С ю й  Ю г у н. Вывести У Хуна за ворота и обезглавить.

У  С а н ь с ы. Еще раз умоляю Ваше Величество о небесном милосердии, пощадите Вашего внучатного племянника!

У  Ц з э т я н ь. Разве ты не знаешь, что Мы за крупные нарушения закона не пощадили бы даже собственного сына.


П а л а ч  уводит  У  Х у н а. За сценой удар барабана — казнь совершилась.


У Саньсы! Памятуя, что у тебя в жизни имелись кое-какие заслуги, Мы лишь отстраняем тебя с поста главы астрологического ведомства и штрафуем на трехмесячное жалованье. Вернувшись в столицу, Мы возобновим рассмотрение твоего дела.

У  С а н ь с ы (на коленях). Благодарю Императора за проявленную небесную милость! (Уходит.)

У  Ц з э т я н ь (к Сюй Югуну). Теперь, почтенный сановник, расследуйте дело начальника Цензората Лай Цзюньчэня.

С ю й  Ю г у н. Лай Цзюньчэня сюда!

Л а й  Ц з ю н ь ч э н ь (входит на дрожащих ногах, становится на колени). Бью челом сановнику Сюю.

С ю й  Ю г у н. Наглец Лай Цзюньчэнь! Его Величество повелел тебе ведать устроением тюрем, а ты собрал вокруг себя шайку разбойников и самовольно сажал добрых людей. Тобою разорено и уничтожено около тысячи семей, ты получил горы взяток, души обиженных запрудили дороги. Кроме того, ты был жаден и жесток, приказывал казнить безвинных людей, насильно брал к себе их жен и наложниц и многих довел до гибели. Когда сановник Се казнил Цай Шаобина, ты затаил ненависть и осмелился самовольно, без высочайшего соизволения, отправиться в Цзяннань вместе с У Саньсы и умертвить под пытками государственного наместника провинции. За все это ты не подлежишь помилованию. Перед отъездом из столицы я еще обнаружил, что ты оговорил наследника престола Лулинского вана и принцессу Тайпин-гунчжу[47], обвинив их в заговоре с целью государственного переворота. Твои преступления потрясают Небо. Вот здесь наш Совершенномудрый Государь, признавайся перед ним в своих преступлениях.

Л а й  Ц з ю н ь ч э н ь. Старший сановник Сюй! Мне, недостойному, было поручено ведать тюрьмами и наблюдать за исполнением законов. Мог ли я совершать столь неправедные дела?

С ю й  Ю г у н. Лай Цзюньчэнь! Я слышал, что, когда ты расследовал дело Чжоу Сина, а тот свою вину не признавал, ты угрожал поджарить его в раскаленном докрасна жбане. Теперь взгляни, что там такое? (На сцене отблеск пламени.) Эй, сюда! (Входят люди) Взять Лай Цзюньчэня и посадить его в раскаленный жбан!

Л а й  Ц з ю н ь ч э н ь (вне себя от страха). Са-са-сановник, не надо пыток, я готов к чистосердечному признанию.

С ю й  Ю г у н. Запиши свое признание.


Лай Цзюньчэнь записывает.


С ю й  Ю г у н. Признания Лай Цзюньчэня здесь у меня. Прошу Ваше Величество вынести решение.

Л а й  Ц з ю н ь ч э н ь. Уповаю на Ваше Величество, умоляю вспомнить, что в прежние дни я был Вашим помощником в наисокровеннейших делах и за это достоин Вашего милосердия.

У  Ц з э т я н ь. Хотя преступления Лай Цзюньчэня беспредельны, Мы помним, что в прежние дни он был не лишен заслуг в Наших сокровенных деяниях, и Мы высшей волей помилуем его.

С ю й  Ю г у н. Докладываю Вашему Величеству: Лай Цзюньчэнь — злобный и развратный злодей, хитрый и скрытный молодчик. Он злоупотреблял благорасположением Вашего Величества и не подлежит прощению.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Батум
Батум

Пьесу о Сталине «Батум» — сочинение Булгакова, завершающее его борьбу между «разрешенной» и «неразрешенной» литературой под занавес собственной жизни,— даже в эпоху горбачевской «перестройки» не спешили печатать. Соображения были в высшей степени либеральные: публикация пьесы, канонизирующей вождя, может, дескать, затемнить и опорочить светлый облик писателя, занесенного в новейшие святцы…Официозная пьеса, подарок к 60-летию вождя, была построена на сложной и опасной смысловой игре и исполнена сюрпризов. Дерзкий план провалился, притом в форме, оскорбительной для писательского достоинства автора. «Батум» стал формой самоуничтожения писателя,— и душевного, и физического.

Михаил Александрович Булгаков , Михаил Афанасьевич Булгаков , Михаил Булгаков

Драматургия / Проза / Русская классическая проза / Драматургия
Человек из оркестра
Человек из оркестра

«Лениздат» представляет книгу «Человек из оркестра. Блокадный дневник Льва Маргулиса». Это записки скрипача, принимавшего участие в первом легендарном исполнении Седьмой симфонии Д. Д. Шостаковича в блокадном Ленинграде. Время записей охватывает самые трагические месяцы жизни города: с июня 1941 года по январь 1943 года.В книге использованы уникальные материалы из городских архивов. Обширные комментарии А. Н. Крюкова, исследователя музыкального радиовещания в Ленинграде времен ВОВ и блокады, а также комментарии историка А. С. Романова, раскрывающие блокадные и военные реалии, позволяют глубже понять содержание дневника, узнать, что происходило во время блокады в городе и вокруг него. И дневник, и комментарии показывают, каким физическим и нравственным испытаниям подвергались жители блокадного города, открывают неизвестные ранее трагические страницы в жизни Большого симфонического оркестра Ленинградского Радиокомитета.На вклейке представлены фотографии и документы из личных и городских архивов. Читатели смогут увидеть также партитуру Седьмой симфонии, хранящуюся в нотной библиотеке Дома радио. Книга вышла в год семидесятилетия первого исполнения Седьмой симфонии в блокадном Ленинграде.Открывает книгу вступительное слово Юрия Темирканова.

Галина Муратова , Лев Михайлович Маргулис

Биографии и Мемуары / Драматургия / Драматургия / Проза / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Документальное / Пьесы