Читаем Современная китайская драма полностью

П е с (дернув Су за рукав). На кой черт ты его сюда притащил?

С у. Надо ж купчую на продажу земли оформить, бумагу написать, а у нас на селе он один грамотный.

П е с. Чтоб как следует написал, не кое-как нацарапал.

С у. Сделает так, что хоть на стену вместо свитка вешай. Не бойсь, борьба борьбой, а дело делом, считай, его рука теперь заместо нашей служит. Ну чем плохо, а?

П е с. И то верно, пусть нам послужит… Эй, Ци Юннянь, иди садись!

Ц и. Нет, нет, я постою.

С у. Делай, что велено. Как ты стоя писать-то будешь?

Ц и. Да. (Садится, развязывает узелок, достает оттуда кисть и тушечницу.)

П е с. Черт возьми, а где у нас бумага лежит?

Ф э н. Поищи-ка в кожаной папке в стенном шкафу.

П е с. Дай ключи.


Фэн Цзиньхуа протягивает ему ключи с медным колокольчиком. Пес уходит.


Ф э н (деликатно). Брат Ци, на, попей воды.

Ц и. Не смею, не смею. Вижу, благоденствуете!

Ф э н. Партия позаботилась.

Ц и. Да-да, разумеется, вот и землю решили приобрести…


Возвращается  П е с  с бумагой, отсылает  Ф э н  Ц з и н ь х у а  в дом.


П е с (подхватывает разговор). Завелись кое-какие свободные деньжата, вот и решил приобрести. Для крестьянина земля — главнее всего, земля — это его корень, есть земля — значит, есть надежда, а безземельный мужик ровно что попрошайка-монах, отовсюду его гонят. Разве не так?

Ц и. Да-да.

П е с (бахвалясь). Жеребец-то мой, паршивец, последние дни еды не принимал, таскаю ему, таскаю бобы охапками, а он только морду воротит, а давеча смочил парой черпачков масла, сразу набросился, жрать стал.

С у (поддакивает). Точно, точно, шустер. Жеребенок, а характер дракона.

П е с. Вот еще, гляди, дом в порядок привел, что, лучше стал?

С у. Много лучше.

П е с. А ты, старый Ци, что думаешь?

Ц и. Красивый дом.

С у (обращаясь к Ци). Чего ж ты ждешь? Пиши.

Ц и. Почтенный Су, так ты продаешь…

С у. Я продаю три му в восточной части деревни у Косого угла.

Ц и (придя в крайнее возбуждение). Косой угол…

С у. Ну да, что у тебя отобрали, из твоих наследственных земель.

Ц и (кладет кисть, зачитывает). Купчая: Су Ляньюй по причине денежных затруднений…

С у. Во-во, именно что денежных затруднений. Жена круглый год не работает, ходит беременная, окромя что рожать знать ничего не знает. Вот и получается, едоков у меня много, а рабочих рук мало. А я что, всего-навсего цирюльник, заработок с моим ремеслом-то — тыква да пара фиников… Ладно, дальше пиши…

Ц и. По причине денежных затруднений продает земельный участок в три му у Косого угла…

С у. Пиши, с колодцем.

Ц и (невольно вырвалось). Знаю…

С у. Пес, а ты, должно, помнишь? В тот год-то осел в колодец… невестушка знает ли, в этом доме он потом Пса…

П е с (решительно). Помалкивай! Пиши дальше…

Ц и (пишет). Участок на востоке до…

С у. На востоке до Ивовой улицы, на западе до старого казенного тракта… постой, сколько ж лет, получается, я землю держал…

Ц и (пишет). За сколько продаешь?

С у. За три даня кунжута.

Ц и. Всего-то! (К Су.) Дешево!

С у. Ладно, сочтемся, мы с ним как братья, поди.

Ц и. Совсем дешево!

П е с. Заткнешься ты аль нет? Самому, что ли, загорелось купить? Пиши, как велено, не суйся, не то я тебе дам. Так вот, за три даня кунжута…

Ц и (качает головой, с досадой). Продает за три даня кунжута.

П е с. И подпись приложи как положено — Чэнь Хэсян.

Ц и (пишет). Сделка совершается по доброй воле без принуждения, стороны обязуются соблюдать условия купли-продажи. В подтверждение ставят подписи: Су Ляньюй, Чэнь Хэсян. Документ составлен Ци Юннянем. Печати у вас есть?

П е с. Печать? (Мотает головой.)

Ц и. Тогда… ставьте отпечатки пальцев. (Не спеша достает коробочку с печатью.)


Пес и Су Ляньюй прикладывают большие пальцы, Ци ставит печать. Пес завороженно смотрит на таинственную печатку.


Ц и. Нам еще нужен посредник.

П е с. Посредник?

Ц и. Ну да, при подписании купчей требуется третий.

П е с. Сам знаю.

С у. Может, взять старосту деревни Ли Ваньцзяна?

П е с. Сбегаю-ка я за ним…

С у (удерживая его). Погоди, поспеешь, у нас тут «Чжоу Юй бьет Хуан Гая»[60], да и дело слажено по обоюдному согласию, так ведь?

П е с. Известно, по обоюдному: «Один согласился бить, другой — битым ходить».

С у. Авось не беда, как встретим старосту, так и покажем нашу бумагу, чтоб тоже палец приложил. А пока что проставь Ли Ваньцзян.


Ци, закончив писать, собирает письменные принадлежности и аккуратно складывает их.


П е с. Брат Су, пойдем-ка глянем на участок.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Батум
Батум

Пьесу о Сталине «Батум» — сочинение Булгакова, завершающее его борьбу между «разрешенной» и «неразрешенной» литературой под занавес собственной жизни,— даже в эпоху горбачевской «перестройки» не спешили печатать. Соображения были в высшей степени либеральные: публикация пьесы, канонизирующей вождя, может, дескать, затемнить и опорочить светлый облик писателя, занесенного в новейшие святцы…Официозная пьеса, подарок к 60-летию вождя, была построена на сложной и опасной смысловой игре и исполнена сюрпризов. Дерзкий план провалился, притом в форме, оскорбительной для писательского достоинства автора. «Батум» стал формой самоуничтожения писателя,— и душевного, и физического.

Михаил Александрович Булгаков , Михаил Афанасьевич Булгаков , Михаил Булгаков

Драматургия / Проза / Русская классическая проза / Драматургия
Человек из оркестра
Человек из оркестра

«Лениздат» представляет книгу «Человек из оркестра. Блокадный дневник Льва Маргулиса». Это записки скрипача, принимавшего участие в первом легендарном исполнении Седьмой симфонии Д. Д. Шостаковича в блокадном Ленинграде. Время записей охватывает самые трагические месяцы жизни города: с июня 1941 года по январь 1943 года.В книге использованы уникальные материалы из городских архивов. Обширные комментарии А. Н. Крюкова, исследователя музыкального радиовещания в Ленинграде времен ВОВ и блокады, а также комментарии историка А. С. Романова, раскрывающие блокадные и военные реалии, позволяют глубже понять содержание дневника, узнать, что происходило во время блокады в городе и вокруг него. И дневник, и комментарии показывают, каким физическим и нравственным испытаниям подвергались жители блокадного города, открывают неизвестные ранее трагические страницы в жизни Большого симфонического оркестра Ленинградского Радиокомитета.На вклейке представлены фотографии и документы из личных и городских архивов. Читатели смогут увидеть также партитуру Седьмой симфонии, хранящуюся в нотной библиотеке Дома радио. Книга вышла в год семидесятилетия первого исполнения Седьмой симфонии в блокадном Ленинграде.Открывает книгу вступительное слово Юрия Темирканова.

Галина Муратова , Лев Михайлович Маргулис

Биографии и Мемуары / Драматургия / Драматургия / Проза / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Документальное / Пьесы