Современная литература Великобритании и контакты культур

Роль одного из таких произведений для развития русской литературы, романа Поля Таллемана «Езда в остров любви» (1663), переведенного с французского языка на русский В. К. Тредиаковским и опубликованного в России в 1730 г., была блестяще проанализирована Ю. М. Лотманом, который пришел к следующему выводу: «Тредиаковский перевел книгу весьма точно. Однако перенесенная из французского культурного контекста в русский, его “Езда в остров любви” изменила и смысл, и культурную функцию… Текст, который (во Франции.– О. С.) воспринимался как неотъемлемая часть культурного пространства, сделался текстом изолированным и замкнутым в себе. …(В России.– О. С.) он стал Единственным Романом. Из среднего литературного явления он превратился в эталон» [Лотман, т. 2, с. 27]. Фактором, определяющим успех, в данном случае стал исторический момент переориентации российской культуры на западные образцы, один из которых и был предложен переводом В. К. Тредиаковского. Другим примером, демонстрирующим смещение роли автора и произведения при переводе, может служить русский вариант повести Джерома К. Джерома «Трое в лодке, не считая собаки». Перевод явно вторичного произведения английской литературы стал в сознании русских читателей произведением эталонным – выразителем английского образа жизни и английского юмора, цитаты из которого широко расходились и узнавались, отрывки неизменно включались в учебники; кроме того, его русский вариант был успешно экранизирован, почти окончательно утратив связь со своим английским прототипом, что не сказалось на популярности у русскоязычной аудитории. Отметим попутно, что творчество Джерома К. Джерома, переведенное на немецкий язык, также весьма популярно в Германии.

Под временным сдвигом мы имеем в виду ситуацию актуализации или, чаще, неактуализации переводного литературного произведения в принимающей культуре, вызванную прежде всего несвоевременным, запоздалым его переводом на иностранный язык. Причины такого замедленного появления произведения в иноязычной культуре могут быть разнообразными, от идеологических, цензурных до случайных, обусловленных издательской политикой, частными предпочтениями переводчиков и т. д. Результаты запоздалого появления влиятельных текстов одной литературы в другом (иноязычном) литературном контексте ведут к искажению объективной картины развития национальной литературы, ее оторванности от общелитературного процесса. История взаимодействия русской литературы с зарубежными литературами, особенно в ХХ в., полна примеров такого рода. Приведем лишь некоторые их них. Романы Дж. Остен, созданные в первые десятилетия ХIХ в., были переведены на русский язык только в последние десятилетия ХХ в. История перевода и освоения отечественным литературоведением классических произведений англоязычной литературы, вершин классики ХХ в. на русский язык (Д. Лоуренс, В. Вульф, Дж. Джойс и др.) полна драматизма – произведения этих авторов пришли к русскоязычному читателю лишь в конце ХХ в., спустя несколько десятилетий после их создания и утверждения во всемирной литературе. Один из самых знаменитых романов американской литературы, «Унесенные ветром» М. Митчелл, появившийся в 1937 г., был впервые переведен на русский язык лишь в 1982 г. Помимо того, что русскоязычные читатели были долгие годы лишены возможности знакомства с замечательным произведением, в их сознании не была сформирована объективная картина отражения одного из самых драматичных исторических периодов США – п ериода гражданской войны. Произведения, отражающие точку зрения победителей‐северян, активно переводились и печатались в СССР (самым ярким примером может служить популярность романа Г. Бичер‐Стоу «Хижина дяди Тома»), тогда как произведения побежденных южан не находили пути к русскоязычному читателю. Между тем, так называемая южная школа американской литературы до сих пор обладает отчетливо выраженным художественным своеобразием, корни которого уходят в историю.

Таким образом, можно с полным основанием констатировать, что каждый из вышеперечисленных факторов трансформации национального канона при переводе значительно искажает объективную картину национальной литературы в сознании носителей принимающей культуры. Крайним случаем подобного искажения становятся примеры фактической подмены картины развития литературы и ее своеобразия (то есть национального канона) в принимающей культуре. Иначе говоря, картина любой литературы, сложившаяся в сознании носителей культуры, может отчетливо не совпадать даже по набору основных признаков (имена авторов, их значение в историко‐литературном процессе) с той картиной, которая в силу сочетания объективных и субъективных причин формируется в сознании носителей принимающей перевод культуры.

Проблемы прагматической адаптации текста при переводе