Современный украинский вопрос и его разрешение согласно божественным и священным канонам

Новые земли – новые области, присоединенные к старому греческому государству вслед за Балканскими войнами[116] на основании Бухарестского договора от 28 июля 1913 г. Получили название Новых земель в отличие от старых территорий, составлявших греческое государство до Балканских войн. Новыми землями являются: Македония, часть Эпира, острова северной и восточной части Эгейского моря (Тасос, Самофраки, Лемнос, Лесбос, Хиос, Самос, Икария), а также Крит. После Малоазийской катастрофы[117] и формирования новой драматической ситуации, закрепленной Лозаннским договором в 1923 г.[118], турки приняли и издали пресловутый тескере[119] Константинопольского муниципалитета от 6 декабря 1923 г., определявший, что впредь как Патриарх, так и члены Патриаршего Синода должны быть турецкими подданными и проходить служение на турецкой территории[120]. Тем самым, согласно тескере, митрополиты Новых земель автоматически утрачивали возможность участвовать в Соборе и Синодальных органах Патриархата. Вселенский Патриархат, дабы избежать нежелательного развития событий (возможных сепаратистских тенденций среди митрополитов Новых земель), был вынужден разрешить вопрос Патриаршим и Синодальным актом 1928 г., которым Вселенский Патриархат предоставил Элладской Церкви «в форме опеки» (έπιτροπικώς) управление 36 митрополиями так называемых Новых земель и, на некоторых условиях, избрание их митрополитов, обеспечив таким образом их участие в Синоде Элладской Церкви[121].

В самом деле, кто из Предстоятелей или иных иерархов когда-либо осудил этот патриарший акт против блаженной памяти Архиепископа Афинского и всей Эллады Христодула? Разве в том случае разрыв евхаристического общения не был по вопросам власти и юрисдикции, а не по вероучительным, догматическим причинам? Тогда откуда такая снисходительность к первому случаю и такая щепетильность во втором? Не будем забывать и временного разрыва евхаристического общения Вселенского Патриархата с Иерусалимским Патриархатом[122]. Стоит упомянуть и продолжающийся, к сожалению, евхаристический разрыв между Антиохийским и Иерусалимским Патриархатами[123].

Мы вовсе не отрицаем, что природа и сущность Православной Церкви как всеобщей полноты – в участии в евхаристическом общении. Мы также полностью согласны, что таинство Божественной Евхаристии и общее участие в нем выражает видимое единство Тела Церкви и увенчивает собой общение братьев с братьями. Следовательно, Божественная Евхаристия, это величайшее Таинство Таинств, должна оставаться, насколько это возможно, вне любых споров, разумеется, если этот спор не вызван догматическими вопросами и общими вопросами веры. Вместе с тем разрыв евхаристического общения необходим и в случаях, когда нарушены священные каноны и наблюдается отклонение от вековой церковной практики и Предания, – до тех пор, пока причины, вызвавшие этот разрыв, не будут исправлены.

Московский Патриархат разорвал евхаристическое общение со Вселенским Патриархатом Константинополя на основании того, что последний нарушил священные каноны. А именно, как мы это доказали выше, Вселенский Патриарх в одностороннем порядке вторгся в дела Украинской Церкви, не являющейся его канонической территорией, и верхом этих нарушений стало неканоническое предоставление Томоса об автокефалии раскольническим структурам Украины. Прекращение евхаристического общения Московский Патриархат предпринял и в отношении Предстоятелей Элладской и Александрийской Церквей[124], поскольку они признали антиканонические деяния Вселенского Патриархата и приняли в общение нераскаянных украинских раскольников. Соответственно, единство Предстоятелей было разорвано не по каким-то пустым причинам националистического характера, как это говорили. Прекращение поминовения Вселенского Патриарха имело место не по причинам вторичного характера, а по требованиям церковно-правовой нормы.

Один из фундаментальных принципов канонического права Православной Церкви состоит в том, что принявший в евхаристическое общение того, кто чужд общения, сам становится чуждым общения. Священные каноны осуждают тех, кто принимает в молитвенное общение и сослужение изверженных из сана и чуждых общения. 10-е Апостольское правило гласит: «Если кто-либо с чуждым общения хотя бы даже в доме помолится, да будет отлучен»[125].

Также 11-е Апостольское правило гласит: «Если кто-нибудь, будучи клириком, помолится вместе с изверженным клириком, да будет и сам извержен»[126].

И 5-е правило Первого Вселенского Собора определяет, «чтобы тех, кого одни отлучили, другие не принимали»[127].