Современный украинский вопрос и его разрешение согласно божественным и священным канонам

Также 2-е правило Антиохийского Собора, среди прочего, говорит: «Если же кто-либо из епископов, или пресвитеров, или диаконов, или кто-либо из клира будет в общении с отлученными, то да будет и сам вне общения как нарушающий церковное правило». Иначе говоря, «тот епископ, или пресвитер, или диакон, который вступит в общение с такими отлученными или в доме, или в церкви, должен быть и сам отлучен от прочих, потому что этим общением он нарушает и преступает церковные правила, выносящие определения об этом. Имеются в виду Апост. 10, 11»[128].

Таковы священные каноны, которые заставили Московский Патриархат разорвать евхаристическое общение как со Вселенским Патриархатом Константинополя, так и с Предстоятелями Элладской и Александрийской Православных Церквей, а равным образом с теми иерархами, кто принял в общение представителей украинских раскольников.

Следовательно, решение Московского Патриархата прервать евхаристическое общение с тремя вышеупомянутыми Церквами было правильным и оправданным: оно основано на священных канонах и согласуется с вековой церковной практикой.

Кто глава Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви?

Что всего более беспокоит в событиях вокруг украинского церковного вопроса, это нарастающая убежденность, что он переходит в экклезиологическую проблему все большего масштаба. Амбиции Вселенского Патриарха простираются теперь уже на всю Церковь: по сути, он выдвигает претензии на право вмешательства во внутреннюю жизнь всех Поместных Православных Патриархатов и автокефальных Церквей. Вселенский Патриарх претендует на право вмешательства вне своих пределов по всей Вселенской Церкви «по собственной инициативе и ex officio[129]» (αύτεπαγγέλτως καί έκ καθήκοντος), как это сказано в его письме Архиепископу Албанскому Анастасию, «не только в вопросах догматических, священных преданий, канонических церковных установлений или общих вопросов, относящихся ко всему Телу Церкви, но и во всех относительно важных частных вопросах, интересующих ту или иную Поместную Церковь»[130].

Эти попытки Константинопольского Патриархата присвоить себе права, принадлежащие исключительно Соборной Церкви, сформулированы открыто в так называемом томосе, который был издан Вселенским Патриархом и вручен им Епифанию на Фанаре 6 января 2019 г. за Божественной литургией в праздник Богоявления. Комментируя этот томос, заслуженный профессор канонического права Афинского университета Панайотис Бумис в посвященной этой теме специальной работе пишет следующее: «Далее в 4-м абзаце говорится: “В дополнение к вышесказанному заявляем, что Автокефальная Церковь Украины признает главой Святейший Апостольский и Патриарший Вселенский Престол, как и остальные Патриархи и Предстоятели”. Уместно задать вопрос: возможно ли без колебаний заявлять, будто Автокефальная Церковь – а тем более остальные Патриархи – признаёт “главой Вселенский Престол”? И разве в число остальных Патриархов включены и старейшие[131] Патриархаты?»[132]

Исследователи церковной истории отмечают, что ни в одном из томосов об автокефалии, выданных Вселенским Патриархатом за последние 170 лет тем Церквам, которые прежде относились к его канонической юрисдикции, не прописано, будто главой этих Церквей является Вселенский Константинопольский Патриарх. Церкви, получившие такие томосы, это Элладская (1850), Сербская (1879), Румынская (1885), Польская (1924), Албанская (1937), Болгарская (1945), Чешских земель и Словакии (1998).

К сожалению, новоявленную теорию о том, будто Константинопольский Предстоятель – глава всех Церквей, поддерживают и раздувают ближайшие сотрудники Вселенского Престола. Они превратно толкуют 34-е Апостольское правило, утверждая, будто на основании этого правила кто-то один из Предстоятелей должен считаться «Первым» и «Главой» над остальными.