Сожженная земля [СИ]

Так что Шемас механически, без охотки, прихлебывал ароматное варево божественной Гуры. Все мысли его были об атрейском балбесе. Да еще о безумном предложении принца Конара Гелла, которое тот сделал в тот же вечер, когда исчезла принцесса… В тот же вечер… Шемаса осенила еще одна догадка. Что, если Лайдон не похищал Келитану?! Что, если она попросила его о том же, о чем попросил его сиятельный Конар Гелл? Спасти ее.

Братьев королевы Гретаны, принцев и наследников короны Хэгета и Шегета принесли в жертву кровожадной богине Иртел. Принц Конар призвал Шемаса сразу по возвращении во дворец. Он вручил ему золото, драгоценности и верительные грамоты на опекунство над его сыном, шестилетним Хелсином. По слову принца Шемас должен был забрать Хелсина и бежать в Патреф, где их будет ждать парусник Конара. Принц собирался отдать сей приказ, если его кузина королева прикажет принести его следующим в жертву Иртел.

Так может, и Келитана опасалась стать следующей? Неужели все принцы крови решили, что Ее Величество войдет во вкус и скормит чудовищной богине всю родню? После смерти принцев короны Келитана была первая в очереди престолонаследия. Принц Конар передвинулся на четвертое место. У него еще имелось время, а у Келитаны…

Сердца капитана коснулся панический холодок. У него окончательно пропал аппетит, он отодвинул тарелку с борщом. Правая рука невольно потянулась к сердцу, будто в надежде согреть похолодевшее сердце. Пальцы коснулись позолоченного диска на отвороте мундира. Медаль за трудовую доблесть… Шемас получил ее из рук Гирана, Молодого Мага. За три дня до жертвоприношения всех обитателей дворца благородных кровей, участвовавших в строительных, ремонтных и посевных работах, собрали в Зале Торжеств и вручили медали. Ее Величество произнесла благодарную речь, обращенную к «ударникам труда». А затем маг Гиран обошел всех собравшихся и прикрепил каждому на грудь значок. Ничего не значащая мелочь, но Шемасу было приятно получить признание заслуг и благодарность из уст Ее Величества. Вот только странный взгляд Гирана, когда Молодой Маг прикрепил капитану медаль и пожал руку, оставил неприятный осадок. Как будто маг не просто поздравил его, а заглянул в сокровенные уголки души, подсмотрел заветные тайны Шемаса. А тайн у капитана набралось ой как много… Каждая из них могла привести на эшафот за государственную измену.

Вернулся Форах, вкатив котелок с мясом и тушеной капустой. Ни один солдат не издал разочарованного восклицания. Все знали, что капуста Гуры — это не просто капуста. Это райское блюдо. Лейтенант довез тележку у стола и подошел к Шемасу, предоставив сослуживцам самим взгромождать котелок на стол. В глазах гвардейца стояла тревога.

— Их привезли, Шем, — шепнул он.

— Где парень?!

— Посадили в Распекайку. Принцесса…

Форах не успел договорить. Шемас опрометью выскочил из столовой. Лейтенант собирался уточнить, что принцессу посадили в Погоняйку — другой тюремный отсек. Всего во дворце имелось пять тюремных отсеков. Гвардейцы и стражники прозывали их Распекайка, Погоняйка, Разувайка, Дерибашка и Синеглазка. Синеглазку чаще называли менее благозвучным именем — Синежопка. В этом отсеке можно было схлопотать синяк как под глаз, так и пониже спины.

Добравшись до тюремного крыла, Шемас отдал приказ пропустить его. Никто из надзирателей не имел достаточных полномочий, чтобы остановить капитана королевской гвардии. После Сожжения все армейские и охранные подразделения перешли под единое командование генерала Горация. Недавно королева передала командование своему фавориту-островитянину, дону Антонио. Тот не внес никаких изменений в структуру, и формально капитан гвардейцев имел право отдавать распоряжения тюремной охране.

Шемаса проводили в камеру Лайдона. Тот лежал на кровати ничком, укрывшись драным одеялом.

— Лай… Что ты натворил, малец?

Узник услышал знакомый голос, перевернулся, закутался в одеяло и кое-как уселся на кровати.

— Кэп, где Кели? Что с ней?

Шемас покачал головой.

— Ты бы о себе думал, парень. С твоей Кели ничего не станется. А вот ты… Неужели она и впрямь тебя подбила бежать с ней? Ты не успел натворить непоправимого? Ты ведь понимаешь, если дворцовый медик обнаружит, что принцесса больше не девушка, а маги найдут следы твоего семени, тебе несдобровать.

— Моего чего?!

Лайдон расхохотался, надрывно и отчаянно.

— Вы еще ничего не знаете, кэп? Никто не найдет никакого семени. Но нас это не спасет. Где Кели, куда они ее упекли?!

— Твоя Кели — принцесса крови, кретин! Никто ее пальцем не тронет! Достанется тебе, ты это понимаешь, безродный ублюдок?!

Лайдон, раздраженный непонятливостью Шемаса, вскочил с кровати, наступил ногой на край одеяла, и оно свалилось на пол, оставив юношу обнаженным. Юношу?! Шемас потрясенно уставился на женскую грудь того, кого считал бастардом Лайдоном. А в низу живота не было… То есть было… Капитан Шемас бросился вон из камеры. Лицо его сделалось сизым, как небо над столицей. Он вернулся к надзирателю, ныне единственному во всем отсеке.

— Кто… кто заключен в Распекай… в отсеке номер два?