Сожженная земля [СИ]

— Подумай, что было бы, не выйди она замуж за нашего отца. Не было бы ни меня, ни их, — он указал на колыбельку. — Ни тебя, пожалуй. Без моего обучения Глисар вряд ли обнаружил бы магический дар у Эйдаса. Не познавая магическое искусство, наш отец умер бы в свой срок, не встретив Лорейну.

— О, и это было бы великим даром для них, для меня и всей Ремидеи! — фыркнула Эдера. — Ты хотя бы сожалел о том, что изгадил жизнь родной матери?

— Что изменят мои сожаления? Если бы я мог вернуться в прошлое и убедить себя тридцатилетнего оставить в покое Иртану и ее любовницу, я бы сделал это. У меня была своя жизнь к тому времени, далеко за пределами родительского дома. Меня никак не коснулась бы ее связь с Уларой. На мнение соседей мне всегда было плевать. Меня вели только гнев и слепое детское желание всецело обладать матерью, не отдавать ее никому. Но я все равно утратил ее. Из-за того, что я сделал с Уларой, она отказалась принять мою помощь перед смертью. Я мог бы продлить ее жизнь на несколько лет. Я бы применил магию без ее согласия, но то заклятье не сработало бы без готовности пациента принять его.

— Ей было незачем жить, — прошептала Эдера. — Она не видела смысла в жизни.

— Ты права. Я хотел бы изменить случившееся. Вернуть ей смысл и продлить ее жизнь. Но не могу. Какой смысл в сожалениях, которые ничего не изменят?

— Нормальные люди сожалеют и раскаиваются просто потому, что осознают свои плохие поступки, — дидактично изрекла Эдера.

— Но я-то девяностолетний извращенец, — ухмыльнулся Кэрдан.

— Девяностотрехлетний.

— Молодец, запомнила. И такому извращенцу ты принадлежишь. И с нетерпением предвкушаешь, когда он снова предъявит свои права на тебя.

С этими словами Кэрдан сгреб ладонью пышные волосы Эдеры цвета спелой пшеницы. Потянул их на себя мягко, но настойчиво. Эдере пришлось податься ближе к нему, но когда он попытался поцеловать ее, ускользнула в сторону.

— После твоего рассказа я не предвкушаю ничего. Я хочу оказаться подальше от тебя. Пусть ценой Пустоты. Пусть Вязь продолжает меня мучить. Но я не хочу быть с тобой рядом.

Ее слова растаяли в воздухе, как и все попытки протеста до этого момента. Хотела она или нет, он был рядом, а ее тело беззазорно откликалось на его близость — вопреки осуждению и неприятию поступков Кэрдана и всей его личности. А тяжелее всего было, что откликалась и ее душа, отчаянно тянулась к нему под действием безжалостной Вязи, умоляя не отталкивать его, не оставаться снова в черной пустоте, где Эдера сходила с ума последние месяцы.

За весь день они так и не вышли из спальни. Кэрдан не раз «предъявлял права», наверстывая месяцы разлуки. Дневники леди Иртаны остались лежать стопкой на трюмо, и Эдера не замечала их, как другие разбросанные в беспорядке вещи вокруг себя. На следующее утро Кэрдан сам отнес их в свои бывшие покои в южном крыле и убрал в нижний ящик секретера, где они хранились долгие годы.

В то же утро Эдера вышла на страду. Кэрдан, к ее удивлению, не только не препятствовал ей, но и сам вышел, да еще вынес колыбель с близнецами. Под его взглядом сливы, вишни и яблоки взметнулись в воздух и рассыпались по разным бочкам. Виноградные ягоды отделились от лозы и полетели в чаны. Измученные сбором урожая, которому не виделось ни конца ни края, люди ошалело смотрели, как их адская работенка выполняется за считанные секунды.

— Каждое утро я буду наполнять плодами бочки и чаны. В обработке без человеческих глаз и рук не обойтись — вам придется справляться самостоятельно. Леди Эдера в этом участвовать не будет. У нее появились обязанности жены и матери. Так же я освобождаю монну Ремну, Аниру, Батиту и Луму от садовых работ, чтобы заняться наведением порядка в доме.

Он замолчал, и целую минуту в саду были слышны только шелест листьев и щебетанье птиц. Люди не произносили ни звука. Потом мэтр Абаль воскликнул.

— Ура милорду!

Двадцать три человека, кроме Люса, Эдеры и младенцев завопили в один голос:

— Ура милорду! Ура!

Сбор урожая с помощью магии сократил объем работы в полтора раза. Крестьяне были готовы расцеловать бывшего хозяина, который еще вчера угрожал сжечь их вместе с поместьем. Страдная каторга закончилась.

Глава 11. Атрейн. Игра по обе стороны доски

Приграничная крепость Буграт на рубеже Атреи и Гесиды, западной провинции Зандуса, служила форпостом армии королевства Неидов против зандусов. После того, как южане вступили в Тарву, юго-восточный регион королевства, пограничные войска на западе привели в боевую готовность. Вторжения ожидали со дня на день. Однако шли недели, а вторжение не начиналось. Зандусские флаги реяли по южную сторону границы, там, где были водружены, и не сдвигались ни на метр. Зандусские рубежники несли дозор исправно, но регулярная армия к границам не приближалась. Все было тихо и спокойно.