Спасти космонавта

– Ну, я понимаю – на войне ребята погибают. В Афганистане, например. Хотя сейчас такое пишут дерьмо в газетах… Мол, ошибка всё это, зря. Я не знаю, как на самом деле в Афгане, было ли правильно войска вводить. Но тут-то, в Монголии! И, главное, как?! Угореть, перевозя сено для монгольских баранов. Тьфу, ради чего? Что мы тут вообще делаем, в этой грёбанной пустыне?

– Дурак ты ещё, комсорг. Молодой. Не читай ты эти газеты, кто там пишет-то? Они, может, и неплохие люди, и неглупые, но глядят со своей колокольни. Дело политиков и журналистов – всякие правильные вещи говорить про гуманизм. А наше дело – приказы выполнять, понял? – Майор разошёлся, шарахнул кулаком по столу так, что подпрыгнули тарелки и жалобно звякнул, падая набок, опустошенный уже графинчик. – Была ошибка сделана, не была – нас не волнует. Пока ты будешь лоб морщить и рассуждать, американские ракеты Москву на пятьсот метров вглубь зароют, и китайцы до Урала дойдут. А про Монголию… Нас тут восемьдесят тысяч человек, так? А у китайцев только в Пекинском военном округе – миллион, а с учётом ополчения – все пять! Про китайскую тактику «атакующих волн» при прорыве обороны говорили вам в училище, а? Ну-ка, вспомни, какая у них плотность в наступлении?

– Сейчас вспомню. Наступает пехота в тридцать-сорок цепей… Десять тысяч человек на километр фронта, кажется.

– Так и есть. А у нас на километре обороняется неполная рота, человек шестьдесят. Ты понимаешь, что нам тупо пулеметов не хватит всю эту армаду удержать? Что они Монголию проскочат за неделю максимум, а там уже – наша земля? Так что мы здесь всего лишь передовая линия. Смертники. Но каждый лишний час, который мы продержимся, – это время для Забайкальского и Сибирского округов на мобилизацию и подготовку к обороне. Может, этот час исход войны решит, понятно тебе?

Морозов достал из-под стола вторую бутылку, открыл, налил. Махнул, не поморщившись, и продолжил:

– Ещё неизвестно, кто кому больше нужен, мы – монголам или они – нам. Теперь про сено. Какова главная задача Вооруженных сил? А, комсомол?

– Ну. Защита социалистических завоеваний…

– Проще будь. Защита гражданских людей. Точка! А это и сено для монгольских баранов, и Чернобыль, и Ташкентское землетрясение. Везде первыми – военные. Потому что больше некому, кроме нас. Поэтому твои ребята хоть угорели по глупости, но при исполнении интернационального долга по спасению монгольского мирного населения. Так их родителям и напишут, и это будет правильно.

Морозов выловил пальцами прямо из банки маринованный огурец и вкусно захрустел. Ошарашенный Марат (а ведь всё верно говорит!) чувствовал, как мысли раскладываются по правильным полочкам и становится не то чтобы легче, но спокойнее.

Майор прожевал и продолжил:

– Только Китай уже не тот, что прежде. У них перестройка гораздо раньше началась, в семьдесят восьмом. И первым делом они крестьянам землю раздали и разрешили лавочки в городах открывать, парикмахерские и прочую дребедень. Наши-то, мудрецы кремлевские, всё на них бочку катили: мол, мелкобуржуазный ревизионизм, измена коммунистическим принципам. А они впервые за три тысячи лет свой народ досыта накормили! Инвестициям условия создали и теперь на американские и японские деньги новейшие заводы строят. Вот попомни моё слово – они и нас догонят лет через двадцать, если Горбачёв будет продолжать сопли жевать и с трибуны трепаться вместо реального дела.

– Не, не догонят, – сказал Тагиров уверенно, – у нас же промышленность, наука. Образование, культура – лучшие в мире. Куда им! И потом, сейчас ведь ускорение, гласность. Перестройка!

Роман Сергеевич тут же отреагировал:

– Перестройка – это фактор! Подорвали мы реактор, утопили пароход, пропустили самолёт. Ха-ха-ха!

Потом посерьёзнел, согласился:

– Я, конечно, ляпнул для красного словца про Китай. Однако лучше уж с ними мирно договариваться, чем войну готовить. Больно их много, а станут богаче – так и, чего доброго, третьей мировой силой станут году к две тысячи пятнадцатому, наравне со Штатами и нами.

Марат для виду кивал, будто соглашался, а про себя решил: «Выдумщик этот Морозов. Штатам, конечно, скоро кирдык, а Китай наравне с Советским Союзом – это ненаучная фантастика, смех один!»

Глава пятая. Чингизид

От Морозова Марат ушёл часов в шесть вечера. В холодной пустой квартире было неуютно; опять заледенело, заболело внутри. И очень захотелось увидеть Ольгу Андреевну, услышать голос и запах.

Не было сил сдерживаться, запрещать себе. Да и повод есть – надо вернуть сборник Цветаевой, взятый ещё до праздников.

Марат походил по гулкой коммуналке с голыми стенами, постоял у запыленного окна без занавесок. И решился.

Три строфы родились сразу. Слова сами приходили из тишины, почти не требуя правки. Тагиров перечитал, остался довольным. Переписал начисто, листок сложил пополам и вложил в книжку. Ольга Цветаеву любит, открывает часто – значит, найдёт.