Читаем Спасти космонавта полностью

– Да он злой, как чёрт. Будет в Улан-Батор звонить, жаловаться на меня, ха-ха-ха!

У Доржи явно поднялось настроение, хотя повод был непонятен.

– Так вот, Марат, я тебе скажу про вашу помощь. Вы своей жизнью здесь, магазинами, зарплатами нас унижаете. Заставляете чувствовать себя отсталыми и нищими. А это оскорбительно, понятно?

Тагиров даже растерялся.

– Погоди, капитан, но ведь это нормально – лучше жить. Не в юртах, а в домах с отоплением и водой. Не только баранов пасти, а на заводах… Ну, сейчас вы небогато живёте – так раньше ещё хуже было, верно? Со временем и у вас всё будет, как в Союзе, дороги, города. Машины у людей появятся, мебель, телевизоры. Что там ещё?

– Вот ты с виду умный, а дурак. Раньше моему народу принадлежала эта степь – вся! У него были звёзды, солнце, небо! Скажи мне, лейтенант, какая такая шмотка может заменить мне ветер? А теперь мой народ думает, что не это главное. Чувствует себя униженным. И вместо того, чтобы, как предки, встречать со своими стадами рассвет в пустыне, они по твоему гарнизону ползают, пустые бутылки собирают. По помойкам, как крысы… Тьфу!

Марат чувствовал в словах Доржи какую-то древнюю, неизвестную ему раньше правду, но не сдавался:

– А прогресс куда ты денешь? Всё человечество о том и мечтает, чтобы лучше жить. Богаче, счастливее, свободнее.

Монгол распалился:

– Да в чём оно, это ваше богатство?! Жрать больше, чем желудок переварит? Комнат в этой каменной коробке, – Доржи шарахнул кулаком по стенке, – больше? Так какой бы ни был у тебя большой дом – степь просторнее. Мой младший сын позавчера первый раз пошёл – это счастье! А свобода – сесть на коня и скакать куда глаза глядят. Вот хорошая у меня машина, хоть старенькая. Но казённая и железная. А конь – мой! И не только потому, что на нём моё клеймо стоит, а потому, что любит меня. Сделан он из такого же мяса и крови, что и я. Машина у меня губами с ладони кусок сахара не возьмёт. И не пожалеет, если мне плохо.

Доржи, тоскуя, глядел куда-то вдаль, будто высматривал резвящегося на весенней траве верного жеребца. Продолжил:

– Прогресс ваш – фигня. Счастливое человечество несётся на стальной безмозглой дуре о шести цилиндрах и в руке сжимает кусок колбасы, которая уже в горло не лезет. А впереди – пропасть, набитая мусором и токсичными отходами. Апокалипсис в дерьме, тьфу!

– Погоди, но это ты про западный мир говоришь. Советский Союз же не такой! Мы, это… За победу коммунизма. За всеобщее равенство!

Капитан посмотрел на Тагирова с жалостью, как на недоразвитого:

– Какой ещё коммунизм? Сколько ваших только и думают, как контрабандой мех и кожу в Союз протащить? Я в Москве семь лет прожил – все носятся как угорелые, достают всякую дребедень: хрусталь чешский, смеситель финский, индийский чай, башкирский мёд… Ну, про мёд – я так, к слову. А равенством у вас и не пахнет. Работяга с завода ЗИЛ и кремлёвский чиновник живут, как на разных планетах. И не пересекаются вообще, без контакта между цивилизациями.

Жена вошла, расставила пиалы и тарелки со снедью, налила чай. Доржи продолжил:

– Это семьдесят лет назад вы, русские, идеями горели. И нас тогда же заразили. А теперь – всё. Скуксились ваши идеи до размера чека Внешторгбанка. Ладно, давай поедим, а то соловья баснями не кормят.

* * *

Уже сумерки проскочили незаметно, чёрным шелковым халатом упала ранняя зимняя ночь. Доржи разлил, продолжая разговор:

– Чужеземный солдат, даже друг, всё равно оккупантом становится в конце концов. Лучше вашим вернуться. И вам дома лучше, и нас ничего не напрягает.

– А если китайцы нападут?

– Позовём – придёте на помощь. Ведь придёте?

Марат уже слегка опьянел. Полный любовью к ставшим вдруг понятными и близкими монголам искренне ответил:

– Конечно, братишка! Да я первый… Если что вдруг.

– Вот и отлично. – Капитан удовлетворённо кивнул. – Так и с промышленностью, надо что помочь – давайте. За деньги. А мы ещё поглядим, – Доржи хитро подмигнул, – кто дешевле да лучше сделает, вы или, там, японцы.

Оба были очень довольны, что вот так, легко и непринуждённо, порешали все мировые проблемы.

Марат вдруг вспомнил о сегодняшнем:

– Доржи, как думаешь, зачем меня Вязьмин – покойник звал?

– Теперь-то не узнаешь, – вздохнул монгол. – Может, исповедаться хотел, душу освободить? Оружие-то так и пропало у вас, с концами.

Тагиров поглядел на портрет:

– А это кто? Дедушка твой? Ты на него похож.

– Ты что, это же Чингисхан. Был у нас один художник, в тридцатые годы. Репрессировали его. Вот как раз за эту работу. А портрет в вещдоках пылился, я стащил и дома повесил.

– Не понял, за что репрессировали?

Капитан вздохнул.

– А за что и меня из науки погнали. Нельзя Чингисхана популяризировать. Я ведь диссертацию про него писал, про самого великого из монголов.

– Всё равно не понял. Почему нельзя-то?

Доржи рассердился:

– Почему-почему… Заладил, блин. Потому что он типа старшего русского брата обидел, мир захватить хотел. Эти уроды из идеологического отдела даже не знают, что Темучин умер задолго до монгольского вторжения на Русь. Кретины необразованные. Давай, за него выпьем. Великий был человек!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Музыка сфер
Музыка сфер

Лондон, 1795 год.Таинственный убийца снова и снова выходит на охоту в темные переулки, где торгуют собой «падшие женщины» столицы.Снова и снова находят на улицах тела рыжеволосых девушек… но кому есть, в сущности, дело до этих «погибших созданий»?Но почему одной из жертв загадочного «охотника» оказалась не жалкая уличная девчонка, а роскошная актриса-куртизанка, дочь знатного эмигранта из революционной Франции?Почему в кулачке другой зажаты французские золотые монеты?Возможно, речь идет вовсе не об опасном безумце, а о хладнокровном, умном преступнике, играющем в тонкую политическую игру?К расследованию подключаются секретные службы Империи. Поиски убийцы поручают Джонатану Эбси — одному из лучших агентов контрразведки…

Элизабет Редферн

Детективы / Исторический детектив / Исторические детективы