Спящие красавицы

— Я предполагала подобное. Всего часа за четыре до того, как уснуть, я обсуждала это с Терри Кумбсом. Если разорвать кокон, женщины нападают. Они становятся опасными. Они дерутся. Убивают. Не удивлюсь, что многие мужчины увидят в этом возможность, повод поджечь несколько человек.

Дженис улыбнулась.

— И меня ещё обвиняют в том, что я слишком хорошо отношусь к людям.

— Кто-то сжег Эсси, Дженис. В нашем мире. Непонятно кто. Кто-то сжег Кэнди Мешаум. Был ли это расстроенный муженек, когда его боксерская груша, вдруг, уснула? Его бы я допросила в первую очередь, если бы была там.

Лила присела на упавшую статую.

— А головокружение? Уверена, это как-то связано с происходящим там. Нас таскают с места на место. Передвигают, будто мебель. Прежде чем исчезнуть, Эсси тоже была в дурном настроении. Полагаю, прежде чем её поджечь, её сдвинули с места, и от головокружения она стала слегка не в себе.

— Кажется, ты только что уселась на первого мэра Дулинга, — заметила Дженис.

— Переживет. Кто-то же подчищал за ним. Теперь это будет почетная трибуна, — Лила, вдруг поняла, что злится. Что такого сделали Эсси и Кэнди Мешаум, чтобы лишать их нескольких месяцев счастья, после многих лет ада? Счастье не заключается в нескольких поломанных куклах или грузовом контейнере без окон.

А мужчины их сожгли. Она в этом не сомневалась. Вот, так всё и закончилось. Умирая там, умираешь и здесь. Мужчины выдергивали их из этого мира. Из обоих миров. Мужчины. Нигде от них нет спасения.

Видимо, Дженис прочла её мысли… ну, или правильно истолковала выражение её лица.

— Мой муж Арчи был хорошим человеком. Во всём меня поддерживал.

— Ага, только умер рано. Ты бы думала иначе, если бы он был жив, — нельзя было так говорить, но Лила не сожалела о сказанном. Ей на ум пришла старая поговорка амишей[100]: «Вкус поцелуев не еда — помнится недолго». Эту поговорку можно применить ко многим вещам, особенно, когда всё так запутанно. Честность. Уважение. Банальная доброта.

Коутс не выказала никакой обиды.

— Клинт был настолько ужасным мужем?

— Намного лучше, чем муж Кэнди Мешаум.

— Тоже мне сравнение, — заметила Дженис. — Не важно. Я лучше буду помнить своего мужа таким, каким он был, не скатившимся в полное говно.

Лила откинула голову назад.

— Может быть, я его заслужила, — стояла солнечная погода, но на горизонте, вдалеке уже собирались тучи.

— Ну и? Клинт был настолько ужасным мужем?

— Нет. Клинт был хорошим мужем. И хорошим отцом. Тянул свою лямку. Любил меня. В этом у меня никаких сомнений нет. Но о себе почти ничего не рассказывал. Мне приходилось многое узнавать самой и делать очень неприятные вещи. Клинт любил до посинения доказывать необходимость быть открытыми, поддерживать друг друга, но если заглянуть внутрь, там тебя ждал суровый ковбой с рекламы «Marlboro». Мне кажется, это хуже, чем просто врать. Ложь подразумевает определенную степень уважения. Уверена, у него очень богатое и трудное прошлое, которым он со мной не делится, боясь, что я не смогу ему помочь. И он скорее соврет, чем снизойдет до объяснений.

— Под трудным прошлым ты подразумеваешь… что?

— У него было трудное детство. Приходилось драться за место под солнцем, подчас в буквальном смысле. Я не раз замечала, как он начинает поглаживать костяшки пальцев, когда чем-то расстраивается. Но он об этом не говорил. Я спрашивала, а он превращался в ковбоя, — Лила посмотрела на Коутс и увидела на её лице беспокойство.

— Ты же понимаешь, о чём я говорю? О том, что его окружает.

— Наверное, да. У Клинта есть другая сторона. Злая. До недавнего времени я её не замечала.

— И меня это бесит. Знаешь, что хуже всего? У меня остается чувство… обескураженности.

Дженис сковырнула носком ботинка кусок грязи с лица статуи.

— Теперь я понимаю, что значить обескуражить человека.

Гольф-кары тронулись с места, волоча за собой тележки с вещами. Колонна исчезла за поворотом, чтобы появиться чуть позже, на возвышенности и, затем исчезнуть окончательно.

Лила и Дженис сменили тему разговора на текущие дела: ремонт домов на Смит стрит, две прекрасные лошади, пойманные неподалеку и обучение их, точнее, переобучение, приучение к людям, Магда Дубчек и двое бывших заключенных, заявлявших, что у них почти всё готово. Если бы у них было больше проводов и солнечных панелей, они смогли бы обеспечить всех чистой проточной водой. Пользоваться сантехникой — настоящая американская мечта.

Они проговорили почти до заката и ничто, ни Клинт, ни Джаред, ни Арчи, ни муж Кэнди Мишаум, ни даже Иисус Христос за это время не обсуждались. Ни один мужчина не помешал их разговору.

3.

Об Эви они тоже не говорили, но Лила о ней не забывала. Не забыла она о том, в какой именно момент та появилась в Дулинге, не забыла о её странной манере говорить, будто она что-то знала, не забыла о покрытых паутиной следах неподалеку от трейлера Трумэна Мейвезера. Помнила она и о том, куда её привели эти следы — к Чудо-древу, чья крона терялась в вышине. Лила прекрасно помнила и зверей, появившихся рядом с деревом — белого тигра, змею, павлина и лиса.