Спящие красавицы

Частенько перед глазами всплывала картина — ствол дерева, переплетенный из множества других стволов. Она была такой красивой, такой завораживающей.

Эви пришла с этого Древа? Или Древо появилось благодаря Эви? А все женщины в «нашем месте» — им всё это снится или они сами — сон?

4.

Двое суток «наше место» заливал ледяной дождь. Он прибивал к земле ветки деревьев, проникал в дома, заливал улицы огромными стылыми лужами. Лила пряталась в палатке в компании с книгой, изредка отвлекаясь, чтобы пинком изнутри стряхнуть с брезента наледь и воду. При каждом ударе слышался звон, как от разбитого стекла.

Перед тем, как перейти с обычных книг на электронные, она и предположить не могла, что мир, каким она его знала, может перестать существовать. В её старом доме ещё оставались бумажные книги, но они почти все покрылись плесенью. Закончив с чтением одной, она вылезла из палатки во двор перед руинами своего бывшего уже дома. Находиться в нём без сына и мужа было неприятно, слишком пусто было здесь без них, однако жить где-то ещё, не рядом с домом, Лила не могла.

Луч фонаря выхватывал блестящие потеки воды на стенах. Дождь шумел подобно бушующему океану. С полки в гостиной Лила взяла какой-то ужастик и собралась уже вернуться в палатку. Луч света поймал какой-то странный листок бумаги, лежавший на сгнившем давным-давно кухонном стуле. Это было письмо от Антона с указанием своему «садовнику» решить вопрос с вязами на их заднем дворе.

Она долгое время смотрела на эту записку, которая, внезапно, приблизила её… к чему? К настоящей жизни? К прошлой жизни? Она появилась внезапно, как ребенок, выбежавший на трассу.

5.

Исследовательский отряд отсутствовал неделю, пока не вернулась Селия Фроуд. Она шла пешком и была совершенно одна.

6.

Селия рассказала, что, начиная от тюрьмы, в сторону соседнего городка Мейлока, трасса стала абсолютно непроходимой. Через каждые сто метров приходилось останавливаться и откидывать очередное упавшее дерево. Пришлось оставить гольф-кары и пойти пешком.

В Мейлоке они никого не встретили. Не нашли они также никаких признаков возродившейся жизни. Жилые дома и здания выглядели, как в Дулинге — заросшие, полуразрушенные, некоторые сгорели. Чуть далее, над ручьем Доррс Холлоу Стрим, превратившемся в широкую реку, полную утонувших машин, дорога оказалась размыта. Селия предположила, что, наверное, нужно было обойти и зайти в город. Там они бы смогли набрать полезных вещей в местном хозяйственном магазине. Но они принялись обсуждать кинотеатр в городке Игл, что в десяти милях отсюда. Они решили, что было бы неплохо, привезти назад кинопроектор и показать детям мультики. Магда убедила их, что мощности генератора хватит, чтобы его запустить.

— Там, в кинотеатре до сих пор лежит копия новой серии «Звездных войн», — сказала Селия и добавила: — Вы в курсе, шериф, там главный герой — женщина?

Лила не стала её поправлять. Видимо, оставить работу полицейского не так уж и просто.

— Продолжай, Селия.

Разведывательная группа перешла Доррс Холлоу Стрим по уцелевшему мосту и вышла на дорогу под названием Лайон Хэд Уэй, по которой можно было быстрее добраться до Игла. Судя по карте, которую они раздобыли в библиотеке Дулинга, там была старая угольная дорога, начинавшаяся где-то в горах. По этой дороге можно добраться до шоссе. Только быстро выяснилось, что карта устарела. Лайон Хэд Уэй заканчивалась у возвышенности, на которой стояла мужская исправительная тюрьма «Львиная голова».

Так как было уже поздно, и была высока вероятность не заметить обрыв и сорваться в пропасть, они решили разбить лагерь возле тюрьмы и осмотреть её утром.

Лиле тюрьма «Львиная голова» была очень хорошо знакома. Именно в этом заведении особого режима братья Гринер должны были провести ближайшие двадцать с чем-то лет.

Дженис Коутс, присутствовавшая при рассказе Селии, кратко охарактеризовала это заведение:

— Мерзкое место.

«Башка», как называли её заключенные в этой тюрьме мужчины, появилась в СМИ задолго до «авроры», как редкий пример успешного восстановления горных территорий. После того, как энергетическая компания «Улисс» уничтожила прилегающие леса и разворотила горные недра, она «восстановила» местность, вывезя весь мусор и срыв гору. Постоянно повторялась одна мысль: местные жители должны видеть не «разрушенную» гору, а «восстановленную» равнину. Все действия компании пытались представить, как работы по восстановлению. Несмотря на то, что большая часть населения штата работала в угольной промышленности, лишь немногие смогли добраться до сути сквозь толщу пустой болтовни. Все эти прекрасные холмы и живописные равнины были завалены шламом и залиты химическими отходами, а жить рядом с такими «соседями» мало кто хотел.

И тюрьма оказалась весьма удобна для реализации программы восстановления территорий. Никто даже не подумал о том, с какими проблемами столкнутся её работники и заключенные. Таким образом, гора Львиная голова превратилась в тюрьму особого режима «Львиная голова».