Спин

Диана задышала еще тяжелее. Она сильно мучилась, и мне показалось, что она меня уже не слушает. Затем она сказала:

– По-моему, я видела солнце.

– Конец света не наступил. По крайней мере, пока.

– Не наступил?

– Нет.

– Саймон, – выговорила она.

– Что Саймон?

– Он будет так разочарован…

– Диана, у тебя ССК. Я почти уверен, что и у семьи Макайзаков тоже. Но им хватило ума обратиться за помощью. Это излечимая болезнь. – Я не стал добавлять фраз вроде «до определенного предела» или «пока она не перешла в терминальную стадию». – Но нужно забрать тебя отсюда.

– Я скучала по тебе.

– Я тоже по тебе скучал. Ты слышала, что я сказал? Ты все поняла?

– Да.

– Готова уехать?

– Когда придет время…

– Оно вот-вот придет. А пока отдыхай. Скорее всего, медлить уже нельзя. Ты понимаешь меня, Диана?

– Саймон, – еле слышно произнесла она и добавила: – Огорчится…

– Ты отдыхай, а я…

Но мне не хватило времени договорить.

В замочной скважине скрежетнул ключ. Я захлопнул телефон и сунул его в карман. Дверь открылась. В дверном проеме стоял Аарон Сорли с ружьем в руке, громадный силуэт на фоне тусклого коридорного освещения. Брат Аарон запыхался – должно быть, бежал по лестнице.

Я пятился, пока плечи мои не уперлись в стену.

– У тебя на тачке врачебная нашлепка, – сказал он. – Ты и правда врач?

Я кивнул.

– Тогда пошли со мной, – велел Сорли.

* * *

Сорли проводил меня вниз по лестнице, затем вывел из дома и конвоировал к задней двери амбара.

Над западным горизонтом поднялась рубцеватая луна, вся в янтарных пятнах из-за нависшего над нею, но невидимого для нас солнца. Раньше, подумалось мне, она была больше. Ночной воздух пьянил прохладой, и у меня чуть не закружилась голова. Я глубоко дышал и не мог надышаться, но тут Сорли распахнул амбарную дверь, и из-за нее вырвалась утробная животная вонь – запах крови и экскрементов, запах бойни.

– Заходи давай, – велел Сорли, пихнув меня в спину.

Свет исходил от пузатой галоидной лампы, висевшей на силовом проводе над открытым стойлом. В пристройке за сараем рокотал бензиновый генератор – словно где-то вдали поддавали оборотов мотоциклетному двигателю.

У входа в загончик Дэн Кондон опускал руки в ведро с горячей, судя по поднимавшемуся пару, водой. Кондон поднял на меня взгляд и нахмурился. В свете единственной лампы черты его лица производили суровое впечатление; однако в прошлую нашу встречу Кондон выглядел куда более грозно. Теперь же он словно съежился, исхудал; может, даже заболел. Передо мною был человек в первой стадии ССК.

– Что встали? Дверь закройте, – бросил он.

Аарон толкнул дверь, и та захлопнулась. В нескольких шагах от Кондона маячил Саймон. Он нервно постреливал глазами в мою сторону.

– Иди сюда, – позвал Кондон. – Нам тут нужна твоя помощь. Твои врачебные навыки.

В стойле, лежа на зловонной соломенной подстилке, костлявая телка силилась произвести на свет теленка. Ее тощий зад выдавался из стойла. Хвост, чтобы не мешался, привязали к шее обрезком шпагата. Из вульвы вываливался амниотический мешок. Солому заляпало кровавой слизью.

– Я не ветеринар.

– Знаю, – произнес Кондон.

Во взгляде его читалась сдержанная истерия: так выглядит устроитель вечеринки, понимающий, что праздник вышел из-под контроля, что гости начали безобразничать, соседи – жаловаться, а бутылки из-под спиртного летят из окон, словно минометные снаряды.

– Нам нужны еще одни руки.

Все свои знания про отел коров я почерпнул из рассказов Молли Сиграм о жизни на родительской ферме. Рассказы эти – все как один – были не особенно приятны. Но Кондон хотя бы правильно приготовился: натаскал горячей воды, дезинфектантов, принес цепи для родовспоможения и большую бутыль минерального масла, уже запачканную кровавыми отпечатками ладоней.

– Помесь англерской, датской красной и белорусской красной, – пояснил Кондон, – не говоря уже о более дальних родственниках. При скрещивании появляется риск дистоции, так мне брат Джеллер говорил. Дистоция – это патологические роды. Метисам бывает трудно отелиться. Эта уже почти четыре часа тужится. Нужно вытащить плод.

Кондон говорил монотонно, словно был не участником происходящего, а читал лекцию для умственно отсталой аудитории. Похоже, ему было все равно, кто я и как сюда попал. Главное, что я рядом, что я – еще одни руки.

– Мне нужна вода, – сказал я.

– Вон ведро.

– Мне не помыться надо. Я со вчерашней ночи ничего не пил.

Кондон помолчал, словно переваривая эту информацию. Затем кивнул:

– Саймон, займись.

Судя по всему, в этом трио Саймон был на подхвате. Он понурил голову:

– Да, Тайлер, конечно, я принесу тебе попить.

Сорли открыл дверь амбара, и Саймон вышел, по-прежнему избегая моего взгляда.