Спиноза Б. Избранные произведения

мы восприняли бы разрушение субстанции в том смысле, в каком мы

обладаем идеями о разложении и зарождении модусов. Рассматривая

строение человеческого тела, мы получаем ясное представление, что

такое строение может быть разрушено; но это не имеет места в

телесной субстанции, где нельзя таким же образом представить себе

ее уничтожения. Наконец, философ спрашивает не о том, что бог

может сделать в своем всемогуществе, но он судит о природе вещей

по законам, которые бог дал им; поэтому он считает прочным и

незыблемым то, что он может вывести из этих законов как прочное и

незыблемое; он не оспаривает при этом, что бог может изменить эти

законы и все остальное. Поэтому, говоря о душе, мы не спрашиваем

о том, что бог может сделать, но лишь о том, что вытекает из законов

природы.

Е

е бессмертие доказывается. Из этих законов ясно следует, что

субстанция не может быть разрушена ни сама собой, ни другой

сотворенной субстанцией и, как мы уже раньше, если не ошибаюсь, достаточно доказали, что по законам природы мы должны считать

человеческую душу бессмертной. Если мы хотим рассмотреть это

еще точнее, то можно доказать с наивысшей убедительностью, что

она бессмертна. Действительно, как мы только что видели, бессмертие души ясно следует из законов природы. Эти законы

природы суть решения бога (decreta Dei),

3

10

открытые естественным светом, как это тоже очевидно из

вышесказанного. Но решения бога неизменны, как мы уже доказали.

Из всего этого мы ясно заключаем, что бог сообщил людям свою

неизменную волю относительно длительности душ не только через

откровение, но и посредством естественного света.

Б

ог не действует против Природы, но свыше ее; в чем состоит эта

деятельность по мнению автора. Мы не будем останавливаться на

опровержении возможного возражения, что бог когда-нибудь ради

совершения чудес может уничтожить эти естественные законы, ибо

большинство более мудрых теологов признает, что бог ничего не

делает против природы, но свыше природы, т.е. бог, как я объясняю

это, имеет много законов деятельности, которых он но сообщил

человеческому разуму. Если бы эти законы были сообщены

человеческому разуму, то они представлялись бы нам столь же

естественными, как остальные.

О

тсюда вполне очевидно, что души бессмертны, и я не вижу, что еще

можно сказать здесь о человеческой душе вообще. Не оставалось бы

также сказать ничего особенного об ее функциях, если бы отвечать

на это не принуждали доказательства некоторых писателей, которые

стараются убедить, что они не видят и не чувствуют того, что они

видят и чувствуют.

П

очему некоторые полагают, что воля не свободна. Некоторые

думают, что могут доказать, что воля не свободна, но всегда

определяется чем-либо. Они утверждают это потому, что они

разумеют под волей нечто отличное от души и считают ее

субстанцией, природа которой состоит в том только, что она

индифферентна ко всему. Чтобы устранить всякую путаницу, мы

объясним сначала суть дела, после чего легко обнаружим ложность

их аргументов.

Ч

то такое воля. Человеческую душу мы назвали мыслящей вещью, откуда следует, что благодаря своей природе и рассматриваемая сама

по себе она может совершать нечто, именно мыслить, т.е. утверждать

и отрицать. Но эти мысли определяются или вещами вне души, или

только душой; ибо сама она есть субстанция, из мыслящей сущности

которой могут и должны следовать многие действия мысли. Те

мыслительные действия, которые признают своей единственной

причиной человеческую душу,

3

11

называются хотениями (volitiones). Человеческая же душа, поскольку она считается достаточной причиной для возбуждения

таких действий, называется волей.

С

уществует воля. Тот факт, что душа, даже не определяемая

никакими внешними вещами, имеет такое могущество, может быть

объяснен лучше всего примером Буриданова осла. Если в такое

равновесие вместо осла поставить человека, то его следовало бы

считать не мыслящей вещью, но глупейшим из ослов, если бы он

погиб от голода и жажды. Это ясно также из того, что мы, как

раньше замечено, хотели сомневаться во всех вещах и не только

считать сомнительными вещи, которые могут быть поставлены под

сомнение, но и отвергнуть их как ложные (см. § 39, ч. I «Начал»

Декарта).

В

оля свободна. Следует, кроме того, отметить, что если душа

определяется внешними вещами к утверждению или отрицанию

чего-либо, то она не определяется таким образом, что принуждается