Спиноза и проблема выражения

Короче, схолии вообще позитивны, остенсивны и агрессивны. В силу их независимости по отношению к теоремам, кои они удваивают, мы бы сказали, что Этика писалась, одновременно, дважды, в двух тонах, в двойном регистре. Действительно, есть некая прерывистая манера, когда схолии перескакивают одни в другие, откликаются друг на дуга, вновь встречаются в предисловии к одной книге Этики или в заключении какой-либо другой, образуя ломаную линию, пересекающую все произведение в глубине, но выходящую на поверхность лишь в той или иной точке (в точках излома). Например, схолия к I, 8 конституирует такую линию со схолией к I, 15, затем со схолией к I, 17, затем со схолией к 1, 33, затем со схолией к II, 3 и, наконец, со схолией к II, 10: речь идет о разных способах искажения, какому человек подвергает Бога. То же и со схолией II, 13, которая воздвигает модель тела, перескакивает в схолию III, 2, дабы завершиться в предисловии к книге V. Сходным образом ломанная линия схолий формирует своего рода постоянно прерываемый гимн радости, где неистово разоблачаются те, кто живет грустью, кто заинтересован в нашей грусти, кто нуждается в человеческой грусти, дабы утвердить свою власть: IV, 45, схолия 2; IV, 50, схолия; IV, 63, схолия; V, 10, схолия. А еще, пара свободный человек-раб из схолии к IV, 66 вновь обнаруживается в паре сильный-слабый в схолии к IV, 73, а затем мудрец-невежда в схолии к V, 42, которой завершается Этика. И, наконец, схолия к V, 4 и схолия к V, 20, которые формируют королевский путь, ведущий нас к третьему роду познания.

До сих пор крупные «поворотные пункты» Этики по необходимости представлялись в схолиях. Ибо непрерывность теорем и доказательств может обретать замечательные точки, разнообразные импульсы, изменения направлений только благодаря появлению чего-то, что выражается в схолиях – в камне-схолии, в водовороте-схолии, – провоцирующих такой излом там, где он неожиданно возникает. Примеры таких поворотных пунктов: II, 13, схолия (обращение к модели тела); III, 57. (обращение к модели активных радостей); IV, 18, схолия (обращение к модели разума); V, 20, схолия и 36, схолия (обращение к третьему роду познания).

Следовательно, есть как бы две сосуществующие Этики, одна, конституируемая линией или непрерывным потоком теорем, доказательств и короллариев, другая, прерывистая, конституируемая ломаной линией или вулканической цепью схолий. Одна, с неумолимой строгостью, представляет что-то вроде терроризма головы и прогрессирует от одной теоремы к другой, не заботясь о практических последствиях, вырабатывает свои правила, не заботясь о том, чтобы идентифицировать случаи. Другая собирает негодования и радости сердца, манифестирует практическую радость, практическую борьбу против грусти и выражает себя, говоря «вот это – случай». В этом смысле Этика – удвоенная книга. Может быть весьма интересным читать вторую Этику – ниже первой, – перескакивая от одной схолии к другой.

Вернемся к трем характеристикам схолии: позитивной, остенсивной, агрессивной. Очевидно, что эти характеристики посягают одна на другую внутри одной и той же схолии. Мы, тем не менее, можем рассматривать их отдельно.

Если схолия действует позитивно, то можно, как мы видели, сказать, что она опирается на внутренние характеристики, тогда как соответствующее доказательство основывается только на внешних свойствах. Особый пример дан в III, 7^[612] по поводу «душевного колебания»: последнее – в доказательстве к теореме – определяется игрой внешних причин, кои его провоцируют, но в схолии определяется через разнообразие компонующих нас внутренних связностей. Это также может означать, что схолия действует априорно, тогда как доказательство апостериорно: так в II, 1, где доказательство проходит через модусы, но схолия покоится на возможности непосредственно мыслить качество как бесконечное. Также и в I, 11 схолия предлагает априорное доказательство, основанное «на том же самом принципе», что и апостериорный способ доказательства. Опять же, столь важная схолия параллелизма в II, 7: в то время как доказательство движется от следствия к причине, дабы сделать вывод, что порядок познания – тот же, что и порядок вещей, в то время как все доказательство и королларий в целом восходят от такого тождества порядка в модусах к равенству способностей в Боге, схолия, напротив, исходит из онтологического единства субстанции, дабы сделать вывод о равенстве способностей и тождестве порядка. (Между обоими способами, как мы видели, имеется несовпадение, которое может быть восполнено лишь в той мере, в какой Спиноза, в самой схолии, обращается к идее Бога остенсивным способом: то, что уже отсылает нас ко второй характеристике схолий.)