Спиноза и проблема выражения

Мы обладаем способностью познавать, понимать или мыслить лишь в той мере, в какой причастны к абсолютной способности мыслить. Именно данное обстоятельство подразумевает, одновременно, что наша душа является модусом атрибута мышления и частью бесконечного разума. Эти два пункта затрагивают и возобновляют классическую проблему: Какова природа нашей идеи Бога? Согласно Декарту, например, мы не «постигаем» Бога, но мы, тем не менее, обладаем его ясной и отчетливой идеей; ибо мы «понимаем» бесконечность, пусть даже только негативно, и мы «схватываем» бесконечную вещь позитивным образом, пусть даже только частично. Таким образом, наше знание о Боге ограничивается только двумя способами: потому, что мы не познаем всего Бога полностью, и потому, что мы не знаем, как то, что мы знаем о нем, оказывается понятым в его эминентном единстве.^[254] Конечно же, не может быть и речи о том, что Спиноза отменяет любое ограничение. Но хотя он порой и выражается в манере близкой к манере Декарта, он интерпретирует пределы нашего познания в совершенно новом контексте.

С одной стороны, картезианская концепция представляет такую смесь отрицания и утверждения, какую мы всегда обнаруживаем в методах аналогии (мы помним явные выпады Декарта против однозначности). У Спинозы, напротив, радикальная критика эминенции, позиция однозначности атрибутов имеют непосредственное следствие: наша идея Бога является не только ясной и отчетливой, но и адекватной. Действительно, вещи, какие мы знаем о Боге, принадлежат Богу в той же самой форме, в какой мы их познаем, то есть, в форме общей Богу, обладающему ими, и творениям, подразумевающим и познающим их. Тем не менее, остается – как у Спинозы, так и у Декарта, – то, что мы знаем только часть Бога: мы знаем только две из его форм, только два атрибута, поскольку наше тело не подразумевает ничего другого, кроме как атрибута протяженности, а наша идея – ничего другого, кроме атрибут мышления. «Эта идея тела заключает в себе познание бога, поскольку он рассматривается лишь под атрибутом протяжения… таким образом идея этой идеи заключает в себе познание бога, поскольку он рассматривается под атрибутом мышления, а не под каким-либо иным»^[255] Более того, у Спинозы сама идея частей Бога лучше обоснована, чем у Декарта, ибо божественное единство совершенно примиряется с реальным различием между атрибутами.

Однако, даже в этом втором пункте, различие между Декартом и Спинозой остается фундаментальным. Ибо прежде, чем знать часть Бога, наша душа сама является «частью бесконечного разума Бога»: действительно, мы обладаем способностью понимать или познавать лишь в той мере, в какой мы участвуем в абсолютной способности мыслить, соответствующей идее Бога. Тогда, достаточно, чтобы было что-то общее в целом и в части, дабы это что-то давало нам идею Бога, не только ясную и отчетливую, но и адекватную.^[256] Такая данная нам идея не является всей идеей Бога целиком. Однако она адекватна, ибо она есть в части так, как она есть в целом. Итак, не удивительно, что Спиноза порой говорит, что существование Бога непознаваемо нами само по себе: он имеет ввиду, что такое знание с необходимостью дается нам благодаря «общим понятиям [notions]», без которых оно не было бы даже ясным и отчетливым, но благодаря которым оно является адекватным.^[257] Напротив, когда Спиноза напоминает, что Бог делает себя непосредственно известным, что он познается через самого себя, а не через другую вещь, то он хочет сказать, что знание о Боге не нуждается ни в знаках, ни в аналогических процедурах: такое познание является адекватным потому, что Бог обладает всеми вещами, которые, как мы знаем, принадлежат ему, и обладает под той же формой, под которой мы их познаем.^[258] Каково отношение между этими общими понятиями [notions], которые дают знание о Боге, и этими формами – кои сами общие или однозначные, – в которых мы познаем Бога? Пока нам следует отложить на потом этот последний анализ: он выходит за границы проблемы адекватности.

Глава IX: Неадекватное

Каковы следствия из такой спинозистской теории истины? Мы, прежде всего, должны проверить на прочность концепцию неадекватной идеи. Неадекватная идея – это невыразительная идея. Но как возможно, что у нас есть неадекватные идеи? Такая возможность появляется, только если мы зададим условия, при которых мы обладаем идеями вообще.