Спиритический салон графини Ельской

Похоже, что старая кухарка была права и злость утопленницы вызвана изменой любимого. Неужели её обида была так сильна, что после смерти перекинулась и на других?

Под подошвой что-то треснуло, и призрак вмиг замолчал. Медленно призрак повернул голову, показывая костлявое лицо. Беззубый рот растянулся в широком оскале, вызывая у графини чувство тошноты и желание поскорее убраться отсюда.

Всплеск. Разгребая водную толщу перед собой широкими взмахами рук, она подобралась ближе, оставаясь в воде по пояс.

«Необычная даже для призраков», – подивилась графиня, вглядываясь в черноту чужих глаз. У Лидии Семёновны и Веры они отливали голубым стеклом, у этой же сливались со зрачком, придавая образу ещё больше чертовщины. Пожалуй, вся она целиком разительно отличалась от предыдущих духов. То, как утопленница двигалась, говорила и действовала – слишком активно, слишком осознанно, слишком для того, чтобы уложить это в своей голове.

– Пожаловать добро, – промурлыкал призрак неожиданно сладким мелодичным голосом.

Мария не была готова к тому, что придётся вести не совсем привычный, но осознанный диалог. По обыкновению, его начинала именно она, затем обязательно произносила что-то не то, вызывая негодование. А потом всё оканчивалось болью.

Графиня прислушалась к себе: её немного подташнивало и знобило, но в общем-то состояние было вполне сносным.

– Благодарю за гостеприимство.

– Всегда рада женщинам я. Особливо тем, разбито сердце у кого.

Отвращение к облику девицы поутихло, вместе с тем ушёл и страх. Стало куда проще присматриваться к повадкам новой знакомой, просчитывая открывающиеся возможности такой беседы.

– Почему вы решили, что оно разбито?

– Да вижу, что ошиблась я, – нагловато ответил призрак. – Разбить то, чего нет, нельзя.

Дух затаился в ожидании, быть может, возражений или слёз, но ничего из этого не последовало. Утопленница озадаченно принялась грызть почерневший ноготь на большом пальце. Она смотрела на Марию так, словно та была занятной задачкой, требующей сиюминутного решения.

«Что за времена пошли, теперь приходится выслушивать оскорбления и от мёртвых», – мелькнуло в голове графини Ельской прежде, чем она произнесла:

– Вы кажетесь очень расстроенной. – Утопленница подалась вперёд, прислушиваясь к словам. – Кто посмел вас так обидеть?

Из приоткрывшейся пасти призрака выползло что-то скользкое, с огромным количеством дрыгающихся лапок. Мария не повела и бровью, а продолжила подводить мысли утопленницы к основному – причине её смерти.

– Быть может, виной всему наречённый? Вы застали его с другой женщиной?

– А-ха-хах, если бы только одной. В уезде интересовали все женщины его. От мала до велика.

– Неужто изменял со всеми сразу?

– Не веришь?! – взвизгнула она.

За несколько секунд на лице, напоминавшем обтянутый высохший череп, сменилось несколько эмоций: грусть, ярость, гнев. Она словно обвиняла Марию за сомнения. Однако графиня считала их вполне обоснованными. Её брат – известный любитель женского внимания, но даже он не крутил романы больше чем с двумя дамами одновременно.

– Тебе показать могу я. Для этого лишь поди в воду. – Она приглашающе огладила местечко рядом с собой.

С этим призраком можно говорить, однако это вовсе не означало, что с ним удастся договориться. И то, что Мария – женщина, не гарантировало безопасности. Безумства духа не скрыть ни разумными речами, ни безобидным голоском. Только чего стоили её претензии? Графиня допускала, что возлюбленный был ей неверен, но чтобы в таких масштабах… Казалось, утопленница нарочно подпитывала себя подобными думами, дабы вымещать злость на других и при этом не терзаться раскаянием.

Мёртвая пришла в ярость от её бездействия. Она кляла графиню последними словами, пока не дошло до того, что и Мария оказалась занесена в список любовниц её жениха. Не став проглатывать оскорбления и дальше, она попросту развернулась и направилась к коню.

Как отвадить утопленницу от уезда теперь, после неудачного знакомства, она не знала. Лидия Семёновна и Вера перестали являть себя, когда источники их плохих эмоций понесли наказание. В данном случае графиня не могла утверждать, кого дух Чёрного озера возненавидел больше. Женщин, которые до сих пор расценивались утопленницей как вероятные избранницы, или мужчин, что, похоже, выступали в роли её погибшего жениха? «Чепуха на постном масле», – сказала бы Мария, если бы не умирали люди.

* * *

Местный городничий оказался весьма суеверным человеком. Только за десять минут разговора он успел несколько раз перекреститься, постучать по деревянному столу и обрызгать её слюной, всякий раз произнося всемогущее «тьфу-тьфу».

Щуплый, как жердь, мужчина с хлопком раскинул перед носом графини папки с описью всех погибших за последние годы. Он впихивал табак в трубку, взглядом подгоняя Марию разобраться с бумажками поскорее.