Спросишь опять - отвечу “да”

Однажды, незадолго до рождения Фрэнки, они испугались, что в этом месяце у них не хватит денег заплатить за ипотеку. Поэтому они высыпали содержимое своей гигантской банки с мелочью, чтобы отнести её в банк.

Монет оказалось столько, что их пришлось разделить на три рюкзака, и Питер нёс два из них. Общая сумма составила восемьсот пятьдесят семь долларов.

Когда кассир пересчитывал эту груду мелочи, она выглядела как миллион.

Они делали всё, что, по их мнению, могла бы делать любая другая пара: ночные викторины в местном баре, фильмы, субботние утренние походы с бутербродами в рюкзаках.

Иногда они отмечали дату своего бумажного самолёта - когда они встретились в полночь, а потом бежали, держась за руки, по улице. Каким-то образом, для них обоих эти полчаса на заброшенных качелях существовали отдельно от всего, что случилось позже тем вечером.

За прошедшие годы эти два события всё больше и больше расходились в воспоминаниях Питера. Неужели всё это произошло в одну ночь. В одну очень длинную ночь?

Кейт часто вспоминала, как мечтала пойти с ним в ресторан. Как мечтала, чтобы они были взрослыми, вместе вынимали покупки из машины и распаковывали их.

Вначале, глядя как он одевается, Кейт рассказывала, что когда ей было четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать лет и её подруги мечтали об особняках и сказочных свадьбах, всё, чего она хотела, это снова встретиться с Питером.

Чтобы вид его обнажённой спины стал для неё обычным, чтобы его вчерашняя одежда висела на спинке её стула под их общей крышей, с детьми, спящими в соседней комнате. Чтобы очертания и тепло его тела чувствовались рядом с ней.

Чтобы их вещи и жизни были настолько перемешаны, что их невозможно было бы разделить.

Он точно знал, что она имела в виду. Но для него было утомительно постоянно думать об этом, постоянно тащить на себе весь груз их совместной истории. Они выиграли. Они были вместе. Зачем повторять это снова и снова?

Кейт думала, что день их свадьбы - это завершение чего-то, он думал об этом как о начале. Они читали разные книги.

“Вот” - говорил он, указывая на гору белья, вываливающегося из плетёной корзины - “Все твои мечты сбылись”.

Если их брак был завершением чего-то, что тогда значил каждый последующий день?

В субботу, без чего-то пять утра, всего через двенадцать часов после того, как Кейт сказала ему, что разговаривала с его матерью, Питер проснулся посреди сна о забеге на соревнованиях по кроссу.

“Ты говоришь о моей маме?” - непонимающе переспросил Питер днём раньше.

Собиралась гроза. И хотя летнее небо всё ещё было голубым, он чувствовал это своими костями. Конечно тут же молния рассекла небо, и когда дети с криком вбежали в дом, Кейт отправила их наверх, чтобы продолжить то, что ей нужно было сказать ему.

Он не ожидал услышать от неё такое. Она нервничала. Так нервничала, что Питер приготовился к худшему. Она повернула стул в его сторону, и теперь они сидели, упираясь друг в друга коленями.

Она взяла его за руки, и он подумал: “Сейчас она скажет, что уходит”. Он почувствовал холодный пот, растекающийся под футболкой и лёгкое головокружение.

Но это было всё равно, что готовиться к удару в горло, а получить удар по почкам.

Он всё ещё пытался успокоиться, пока Кейт описывала подробности: его мать воспользовалась услугами частного детектива, чтобы найти их адрес, а затем просто появилась возле их дома двумя неделями раньше. Ночью после того происшествия на работе. Когда Питер валялся пьяный в подвале.

“Черт возьми” - сказал Питер, отпуская её руки, когда наконец понял, что она ему говорит. Он встал, поэтому Кейт тоже встала - “Зачем это всё? Зачем ты это делаешь?”

“Низачем!” - сказала Кейт - “Она оказалась рядом! Я не могла позволить ей увидеть тебя в том состоянии, поэтому я сказал ей вернуться через пару недель”.

Питер вышел из кухни, открыл дверь, пересёк двор, несмотря на проливной дождь, но Кейт следовала за ним.

Когда он понял, что она не отстанет, то остановился и обернулся.

“Мы говорим о моей матери?” - Питер посмотрел ей в глаза за подтверждением - “Анне Стэнхоуп?”

Время было не очень удачное, согласилась Кейт. Учитывая всё, что произошло за последние несколько недель.

“Более чем неудачное” - сказал Питер.

“Хорошо” - согласилась Кейт.

Но даже до того, как Питера сняли с дежурства - сказала Кейт - даже до того, как появилась Анна, она всё больше и больше думала о том, что Анна носила Питера в себе так же, как Кейт носила своих детей в себе.

Кейт слишком долго думала об Анне, как о человеке, который стрелял в её отца. Она забыла, что Анна была матерью Питера. Не только по названию, но и в реальности. По крайней мере, в начале.

Анна кормила его с ложки, успокаивала, умывала. Заботилась о нём так же, как Кейт заботилась о своих детях. Наверное, она что-то заслуживает за это, не так ли? - спросила Кейт у Питера, откидывая промокшие от дождя волосы со лба.

Она сказала, что не задумывалась об этом, пока не родила детей. О том, сколько всего сделала Анна для Питера, пока они не расстались.

“Может, потому что в твоей жизни нет матери, и есть причина ...”