Спросишь опять - отвечу “да”

Фермерские лотки, которые в ту дождливую сентябрьскую ночь были заколочены, теперь были открыты. Кейт затормозила у одного, чтобы купить что-нибудь на память о месте, куда он поехал, чтобы спасти себя. Она вернулась с банкой мёда, открутила крышку, и каждый из них макнул туда палец и облизал.

Питер сидел на скамейке под клёном, пылающим ярко-красным цветом. Он встал, когда увидел машину, а увидев сидящих сзади детей, расплылся в широкой улыбке.

“Привет” - сказал он ей над головами детей, которые бросились к нему, наперебой рассказывая обо всем сразу.

“Привет” - ответила Кейт, но заметила, что не может заставить себя приблизиться к нему. Надо было сделать эти несколько движений. Она понимала это и злилась на себя, но её как будто сковал паралич.

Ей нужно было обнять его, как это сделали дети. Поцеловать, прижать к себе и сказать, что всё будет хорошо. Вместо этого она почувствовала, как что-то уходит - часть тепла и надежды, которые она испытывала с тех пор, как выехала из дома, оставив к возвращению ужин в скороварке.

“Ты хорошо выглядишь” - сказала она - “Тебе лучше?”

“Да” - ответил он, отводя взгляд.

Несколько месяцев спустя, она поняла, что на самом деле хотела спросить: “Тебя вылечили?”

Он всё равно бы ответил “да”.

Она вычистила дом к его возвращению. Натёрла всё до блеска, открыла шторы, чтобы в комнатах было светло и приветливо. Наполнила холодильник свежими фруктами и овощами. Дети нарисовали открытки и гигантский плакат.

Но долгие дни после его возвращения ей было трудно представить себя рядом с ним. Было трудно смотреть ему в глаза, чтобы он не догадался, о чем она продолжает думать. Чтобы она вдруг не увидела, как он думает о том же самом.

Пока его не было, она вытащила из шкафа свадебный альбом. В отличие от украшенных ленточками, со страницами, переложенными папиросной бумагой, свадебных альбомов Сары и Натали, они купили свой альбом в долларовом магазине.

В нём были фотографии, сделанные случайными прохожими, спешившими на работу. Кейт в бледно-розовом платье, едва прикрывавшем ноги, с сиренью в волосах. Питер, худой и высокий в свисавшем на плечах костюме на два размера больше. Обнимающие друг друга. С радостью на лицах.

Она ожидала, что в первые после возвращения дни, он будет чувствовать скуку и потерянность. Вместо этого, он целыми днями был занят. Проводил всё время на своём ноутбуке, потом шёл в библиотеку, затем снова возвращался к ноутбуку. Когда она спросила, что он делает, он ответил: “Ничего”, не отводя глаз от экрана.

Позвонил Бенни, чтобы сообщить, что назначен день слушания по поводу его пенсии. Но Питера это, похоже, не волновало. Звонок застал его отмеряющим шаги на дорожке возле дома, и Кейт наблюдала за ним в окно.

Он начал пить травяной чай, когда был “в Нью-Джерси”, как они называли это место, и выпивал по десять, двенадцать, пятнадцать кружек в день. Она находила кружки с мокрыми чайными пакетиками по всему дому, как раньше находила пустые бутылки.

Она хотела выразить недовольство по этому поводу - мог бы, по крайней мере, выкинуть пакетики и засунуть кружку в раковину.

Но стоя посреди гостиной с двумя грязными кружками в руках, в порыве раскаяния решила, что никогда не скажет об этом ни слова, если он будет продолжать пить только чай.

Через две недели после возвращения, Питер наконец сказал ей, что хочет стать учителем. В частности, он хочет преподавать историю в средней школе.

Эта мысль появилась у него ещё в Нью-Джерси, и он начал прощупывать этот вопрос.

У него не было степени магистра или сертификата. Но, например, католическая школа рассмотрела бы его кандидатуру.

Заместитель капеллана из его бывшего полицейского участка связал его с католической школой для мальчиков недалеко от их дома. Собеседование было назначено на среду после Дня благодарения.

“Великолепно” - сказала Кейт - “Я уверена, тебе понравится эта работа, Питер. Это замечательная идея!”

Она была счастлива. Рада за него. И почувствовала облегчение, что вся его занятость была из-за поиска работы. Но при этом чувствовала себя посторонней. Согласившись на всё, ради его счастья, она чувствовала, как растёт разлом между ними: Питер с одной стороны, она - с другой.

Все эти пустые телефонные разговоры, в которых он ни разу не упомянул свои планы. Ей это было неприятно, но она старалась подавить свои обиды, чтобы не казаться эгоистичной.

Теперь он просыпался рано, помогал отвести детей в школу. Кейт видела, как он пытается стать здоровым, счастливым, и чувствовала прилив любви к нему.

Когда она принимала душ, одевалась, отъезжала от дома, то снова и снова перечисляла в голове то, что делало её счастливой. Этому способу поднять настроение её когда-то научила мать. И до сих пор он всегда срабатывал.

Она попыталась понять, как Питер относится к тому, что ему больше не нельзя быть тем, кем он так долго был.