Спросишь опять - отвечу “да”

Когда Питер по какой-либо причине спускался в подвал или уходил в гараж, Кейт прислушивалась ко всему, что он там делал, к каждому его движению. А когда возвращался, то занималась своими делами, как будто ничего не произошло. Она убирала, готовила, училась и бегала по дому в поисках ключей. Но делала это, как бы находясь в стеклянной оболочке. Когда Питер говорил с ней, ему казалось, что он проталкивает свои слова сквозь щели в стекле.

Да, он колебался несколько дней. Да, той ночью, когда Кейт поймала его в темноте подвала, Питер солгал. Но он не был как его отец. Он не был как мать. Он был собой. Решение стать самим собой заняло дольше, чем он ожидал. Гораздо дольше тридцати трёх дней.

Кейт выслушала всё, что он сказал, но долгое время никак не реагировала.

“Что я могу сделать?” - спросил Питер однажды ночью, схватив её за запястье, чтобы она не ушла вместе с детьми вверх по лестнице. Её глаза мгновенно наполнились слезами, и она выдернула запястье. “Не знаю” - ответила она.

Питер решил, что единственное, что можно сделать, это быть с ней как можно больше. Он начал ложиться спать одновременно с ней.

Ночами, когда Кейт засиживалась за учебниками, он готовил чай и поддерживал ей компанию на кухне, читая газету или готовясь к урокам.

Когда она садилась на диван и попыталась найти что-нибудь интересное по телевизору, он садился рядом с ней. Она снова начала смотреть на него, иногда чтобы просто дать ему понять, что понимает, что он делает.

Когда Питеру пришлось копаться в старых книгах, чтобы найти что-то для своих учеников, он принёс коробки на кухню.

“Скажи мне, что ты ищешь, чтобы я могла тебе помочь” - сказала она. И они сидели на полу, раскинув ноги и листая книгу за книгой.

Не то чтобы Кейт не любила его. Просто она любила его так сильно, что это пугало её. Она любила его так сильно, что боялась, что ей, возможно, придётся защищаться от этой любви.

Он пытался дать ей понять, что знает об этом, что не нужно ничего объяснять, но потом осознал, что она и сама может об этом не догадываться.

Учебный год закончился, и потянулось длинное, пустое лето. Питер учился, но выбирал только те уроки, которые шли по утрам.

Он научился правильно определять темп и планировать курс, как лучше всего справляться с непослушными студентами. Часть того, что он узнал, ничем не отличалась от его опыта во время работы в полиции.

Кейт закончила свою диссертацию. Осталось только защитить её, и тогда она наконец получит свою степень. Раньше, когда Питер всё время был на дежурстве, он не видел, сколько работы она вкладывала в учёбу. Он действительно не понимал, насколько это было важно для неё.

Наступила летняя ночь в начале сентября, годовщина их свадьбы - всего за три дня до начала нового учебного года. Они поженились настолько молодыми, что Питер продолжал считать и пересчитывать, чтобы убедиться, что он не ошибся.

Это была суббота. После того, как он пришёл домой после тренировок по кроссу, он помог Кейт приготовить обед, и они провели день вместе с детьми в городском бассейне.

Но она, казалось, перевернула какую-то страницу. Когда они вернулись домой, затолкали влажные полотенца в стиральную машину, усадили детей перед телевизором, она осторожно спросила, надо ли позвать няню для детей, чтобы они мог бы пойти отпраздновать. Пятнадцать лет были серьёзной датой. И они не ходили в ресторан целую вечность.

“Было бы неплохо, да?” - Кейт подняла его руку и положила на неё свою, ладонь к ладони.

“Да” - сказал он - “Я бы хотел сходить”.

“Ты думаешь, что справишься?”

“Да” - ответил Питер - “Несомненно”.

Она улыбнулась, как прежняя Кейт, и он понял, что она боялась услышать от него “нет”. Через несколько минут он услышал, как вешалки скользили взад и вперёд, когда она выбирала одежду на вечер.

Питер выбрал ресторан, который они оба считали новым - потому что он открылся в те мрачные месяцы перед его слушанием. Ресторан смотрел на залив, но они прибыли после заката и всё пропустили.

Выйдя из машины, они услышали, как вода бьётся об берег. Когда они сели за стол, между ними стояла бутылка Перье. Некоторое время они обсуждали детей, дом. Они говорили о том, изменится ли позиция Кейт в лаборатории.

Они говорили о школе, где работал Питер, и надо ли было ему стать учителем после колледжа. Сожалел ли он, что не учёл этого, когда ему было двадцать с лишним лет. Когда он потратил все эти месяцы на поиски себя.

Раз уж они всё равно обсуждали эту тему и к тому же заканчивали свой ужин, то они перешли к другим сожалениям. Начали с малого. С безопасного. С курсов, которые им следовало пройти. С места, которые надо было посетить.

“А как насчёт больших сожалений?” - спросила Кейт - “Я никогда не задумывалась об этом. В чем смысл? Полагаю, мне следует сожалеть о том, что мы с тобой сбежали из дома в ту ночь”.

“Но ты же не сожалеешь?” - сказал Питер.

“Я сожалею обо всем, что произошло после. Но если бы мы не сбежали в ту ночь, возможно, мы не были бы сейчас вместе. Фрэнки и Молли не были бы с нами”.

Питер задумался об этом.