Спросишь опять - отвечу “да”

Потом она плотно обернула кардиган вокруг тела, и что-то в этом царственном жесте успокоило Питера, подтвердив, что мать, которую он помнил, никуда не делась.

Брайан улыбнулся, словно она не имела в виду то, что сказала. Он улыбнулся Питеру, медсестре, которая сидела в двух метрах.

“А ты” - сказала мать Питеру, и её глаза наполнились слезами - “Ты”.

Она крепко обняла его за плечи и задержала дыхание. “Больше не приходи” - сказала она.

“Пора идти” - сказала медсестра, подходя к ней сзади и направляя её в сторону коридора - “На сегодня всё”.

“Ещё одна идиотка” - сказала Анна.

Брайан ездил в больницу всё реже и реже. Он говорил, что ему надо на работу. Уверял, что ходит к ней, пока Питер в школе. Он сказал Питеру, что, если тот захочет поехать сам, то поездка на поезде - хорошая идея.

Джордж стал гораздо меньше пить - он позволял себе лишь пару банок пива во время бейсбола, и чтобы не искушать себя, покупал Budweiser поштучно, а не целыми упаковками.

Питер знал об этом, потому что ему рассказал отец.

“Знаешь, он всё испоганил” - сказал Брайан Питеру через несколько недель после того, как они переехали к Джорджу, и добавил - “Помнишь Бренду?”.

Этим он пытался объяснить Питеру, к чему может привести злоупотребление алкоголем. Когда, в конце концов, из-за этого уходит жена, и это действует на тебя так, что ты боишься даже зайти в паб, в котором практически вырос.

“Мне его очень жаль” - добавил Брайан.

А ты-то чем лучше? - хотел спросить Питер. Если Джордж был таким уж неудачником, то, что тогда говорить о его старшем брате, спящем у него на раздвижной кровати?

Теперь вместо того, чтобы по воскресеньям возить Питера в больницу, отец ходил в паб, чтобы поболтать с барменом.

Больничному персоналу не нравилось, что несовершеннолетний Питер приезжал один, но после импровизированного совещания в регистратуре, его решили пускать.

По воскресеньям там всегда работали одни и те же медсестры, поэтому он знал многих из них по имени, а они уже узнавали его.

Несколько раз ему разрешили только посмотреть на неё через стеклянную дверь. В таких случаях она обычно сидела на полу в комнате, обитой мягким материалом.

Первый раз, когда он увидел её в таком состоянии, медсестра поняла, что совершила ошибку, позволив ему смотреть. Она предложила Питеру кока-колу из холодильника медсестёр, к которому обычно не допускали посетителей. “Ты такой высокий” - сказала она ему - “Наверное скоро заканчиваешь школу?”

Когда он сказал ей, что только перешёл в высшую школу, она побледнела.

Однажды у матери был ссадина на лбу, и, хотя он обычно старался вести себя как можно незаметнее, его не переставало беспокоить, откуда у неё это.

С нервной дрожью, он подошёл к регистрации и спросил, что случилось, почему об этом не сообщили семье? Он почувствовал себя очень взрослым.

“Я уверена, что кто-то звонил твоему отцу” - сказала медсестра по имени Сэл. И затем, наклонившись с заговорщическим выражением лица, добавила: “Питер, она, скорее всего, сама себе это сделала”.

Однажды он приехал, чтобы узнать, что её в это время стригли. В другой раз она отказалась выходить из комнаты - и он шёл две мили обратно к станции, думая, что надо было оставить ей записку, о том, что всё в порядке, и они увидятся на следующей неделе. Иногда она выходила в коридор и садилась рядом с ним, но отказывалась говорить.

Сегодня у него были новости, которые наверняка расстроят её. Он не станет сообщать об этом с порога. Он подождёт, пока она сама его не спросит.

Но в это воскресенье, всего через сутки после того, как отец укатил то ли в Южную Каролину, то ли в Северную, мать сама ждала прибытия Питера.

Её волосы были аккуратно расчёсаны. Она выглядела опрятно и чисто, менее опухшей, чем раньше.

“Всё-таки он уехал” - сказала она. Питер даже не успел сесть.

“Да” - ответил он - “ Как ты узнала?”

“Он приехал сюда, и я сначала не могла понять зачем, но потом догадалась. Ты всё ещё живёшь у Джорджа?” - речь её была ясной. Кристально чистой. Как будто лечение внесло коррективы, и теперь его настоящая мать, наконец, вернулась.

“Да”.

“А в школу ходишь? У тебя хорошие оценки?”

“Да”.

“Хорошо. Слушай, Питер, всё будет хорошо. Скоро меня отсюда отпустят. Я думаю, что мы бы могли открыть магазин - ты и я. Не в Нью-Йорке. Возможно в Чикаго. Или в Лондоне. Специализированный магазин. Место, где люди могут купить вещи, которые трудно где-то ещё найти. Нам придётся некоторое время жить в субсидированном жилье, но потом мы купим собственную квартиру. К нам будет ходить множество людей - людей из высшего света. Поскольку Джордж добр к тебе - он же добр к тебе? - мы разрешим ему стать нашим инвестором “.

Питер не знал, что ответить и поэтому промолчал. Секунды летели. Она подошла и остановилась у шкафа, набитого настольными играми.

“Мама, я не думаю, что тебя скоро выпустят” - наконец сказал он.

Теперь его работой стало говорить ей правду. Лучше сказать ей правду. Что её план неосуществим. И он беспокоится за неё. Его не интересует специализированный магазин, и он даже не знает, что это вообще такое.