Спросишь опять - отвечу “да”

Сотрудники больницы ходили взад-вперёд через комнату для посетителей, в которой был устроен фальшивый уют - с набором диванчиков и кресел, чтобы можно было притвориться, что сидишь в гостиной своего дома.

Анна обхватила свои плечи и уставилась в угол потолка, как будто увидела там паутину.

“Ты говорил с этой девочкой?” - спросила она через некоторое время.

“Какой девочкой?” - спросил Питер, хотя знал, о ком речь. “Нет” - добавил он.

“Как её отец? Выздоравливает?”

“Не знаю, мама. Я знаю, что он дома - папа и Джордж как-то об этом говорили. Думаю, что он больше не работает. Не знаю”.

На этот раз мать замолчала надолго.

“Я была знакома с подобными девушками. Моя сестра - яркий пример. То, что они делают - это какое-то колдовство. Но ты сильный, Питер, и умный. Думай. Вспомни, как она выглядит. Посредственность во всех отношениях. Ты же сейчас это понимаешь, не так ли? Простушка. Ничего особенного”.

Питер подумал, что не трусость мешает ему вступиться за Кейт. Просто в этом нет смысла. Он вспомнил в этот момент, как Кейт внимательно смотрела на него, когда знала, что его что-то беспокоит. Как заправляет волосы за уши, когда чем-то взволнована. Наверное, она теперь ненавидит его.

“Я не знал, что у тебя есть сестра”.

“Ты слышишь, что я говорю? Повтори это. Скажи - я сильный, я умный”.

“Где твоя сестра сейчас? Как её зовут?” - он знал, что мать приехала из Ирландии, что у неё там была семья, но она никогда не рассказывал об этом.

“Ты меня слушаешь?” - резко спросила она. Одна из медсестёр посмотрела в её сторону и стала приближаться.

“Я сильный, я умный” - прошептал он. Казалась, мать это успокоило. Она отправила его к столику с казёнными угощениями за кружкой воды и застарелым печеньем, к которому прилип кусочек засахаренной вишни.

“А теперь расскажи мне о вчерашнем забеге” - сказала она, когда Питер вернулся. Медсестра, которая собиралась подойти к ним, ушла на своё место.

Он и не подозревал, что мать следит за его соревнованиями, помнит про его команду по бегу.

Он вспомнил, как обхватил ствол дерева после того, как снялся с гонки; белые до синевы ноги Джима Бертолини пробегавшего так близко, что Питер мог видеть гусиную кожу на его бёдрах. Датч Киллс закончили забег на третьем месте, хотя все прогнозировали, что они выиграют.

“Всё прошло хорошо. Я неплохо пробежал”.

“Вот видишь?” - сказала она - “Ты сильный. Ты умный. Я же говорила тебе”.

В тот день, вернувшись в Квинс, Питер обнаружил полную перестановку в квартире.

Джордж стоял посреди комнаты, словно осматривая своё королевство. В комнате появился маленький неполированный столик с двумя обеденными стульями. Диван передвинулся к противоположной стене, а телевизор - в угол. Раскладное кресло исчезло. Так же как и огромная стереосистема. Комната как будто стала в два раза больше.

Пластиковые контейнеры, в которые Питер складывал вещи, исчезли, а на их месте появился маленький плетёный комод. Кастрюля с мясной подливкой фырчала на плите.

Питер почувствовал, как хорошо стало на сердце, но боялся что-либо сказать. Он снял рюкзак, сжал руки и затаил дыхание.

“Правда, так лучше? Неплохо выглядит, да?” - Джордж подошёл к нему, и когда увидел, что Питер переживает, обнял его медвежьей хваткой, приподнял с земли и слегка потряс, пока тот не рассмеялся.

“О господи” - сказал Джордж, протягивая ему салфетку - “Смотри, я даже купил салфетки”.

Когда ужин был готов, Джордж поставил на стол две тарелки макарон и две баночки джинджер эля.

Они сидели за столом, который был настолько маленьким, что они упирались друг в друга коленями.

Джордж болтал о бейсболе, о строительстве на FDR, о девушке, с которой был знаком много лет назад и теперь жалеет, что не стал с ней тогда встречаться, о том, будет ли эта зима холодной или мягкой. Питеру хотелось, чтобы он никогда не переставал говорить.

“Ты ничего не сказал” - сказал Джордж, когда они поели, и пришло время убирать со стола - “Ты даже не заметил”.

“Что?” - испуганно спросил Питер.

“Не нервничай” - сказал Джордж - “Я только хотел сказать, что ты не заметил этого ”.

Он открыл шкаф, чтобы показать стопку из шести фарфоровых тарелок, сверкающих белизной в глубине.

7.

Врачи отпустили Фрэнсиса домой, как только у него стало достаточно сил без отдыха обойти коридор четвёртого этажа по кругу.

Он стал думать о своём мозге, как о драгоценности в твёрдой оболочке. Мозг нужно было защищать, потому что он всё контролировал. Фрэнсис знал об этом и раньше, но теперь реально почувствовал, как это необходимо. Мысли, чувства, всё, что исходит изнутри, из сердца, как говорят люди, на самом деле физические процессы - не более абстрактные, чем кости или сухожилия.

Один из нейрохирургов рассказывал ему, что трогает руками места, откуда появляются мысли, и Фрэнсису стало интересно, как он после этого достаёт посуду из посудомойки, как подбивает баланс в чековой книжке, как стирает.