Спросишь опять - отвечу “да”

Когда она, наконец, сообразила засунуть туда тонкий прут, чтобы зацепить бумагу, оказалось, что это был вовсе не конверт, а скомканный чек ещё за май - на одну кока-колу и упаковку жвачки.

Однажды вечером мать сидела рядом с Кейт на диване. Нат уехала в школу, Сара читала, отец спал. “Ты скучаешь по своему другу” - сказала мать.

Слезы закапали, прежде чем Кейт смогла их остановить. Это была неделя перед Днём Благодарения. Она не видела Питера уже полгода.

Хорошо, что отец, наконец, вернулся домой. Но всё было не так, как она себе представляла. Когда он входил в комнату, она иногда чувствовала внезапный беспорядочный порыв рассказать ему всё, что у неё было на уме. Но она так же внезапно приходила в себя и чувствовала необъяснимую грусть.

В конце концов, отец был жив. Готовил себе поесть. Почёсывал плечо. Читал газеты. Дело было не в его лице - этого она почти не замечала.

“Это моя вина, что всё так произошло? Моя и Питера?” - спросила она у матери.

“Конечно нет, моя маленькая”.

“Но мы же прокрались на улицу. И его мать так ненавидела меня. Ненавидела, что я нравлюсь Питеру”.

“Вы прокрались, потому что был парой восьмиклассников. Как-нибудь, лет через сто, я тебе расскажу, что вытворяла в восьмом классе”.

Они оба долго молчали. Потом Лена сказала: “Но она действительно ненавидела тебя. Думаю, ты должны знать, что она сказала на суде. Отец считает, что не нужно тебе этого говорить. Но я уверена, что ты должна это знать”.

“То, что сказала миссис Стэнхоуп?”

“Да”.

“Что?”

Лена погладила Кейт по голове и растрепала её волосы по плечам: “Ты очень красивая - ты знаешь об этом?”

Кейт пожала плечами.

“И умная. И, я не знаю, “сильная” - наверное, неправильное слово. Ты больше похожа на отца, чем на меня”.

Снова что-то внутри Кейт на секунду покачнулось. Отец тоже был сильным. Но у них не было никакого будущего.

Они ждали, пока закончится этот период. Но вдруг теперь так будет всегда. Они всегда будут следить за ним и напоминать, чтобы вынимал руки из карманов, когда идёт.

Лена прижала Кейт к себе: “Она сказала, что убьёт тебя, если ты даже близко подойдёшь к её сыну. Она сказала, что стреляла в твоего отца, потому что, если бы он умер, нам бы пришлось переехать, и тебя больше не было бы рядом с Питером”.

Лена сделала паузу, чтобы у Кейт в голове отложилось сказанное, и продолжила: “Прежде чем ты начнёшь чувствовать себя виноватой, я расскажу тебе всё остальное. Она ещё сказала, что знает, что семья Наглс покрасила свой дом в оттенок синего, похожий на её дом, чтобы доказать, что их оттенок выглядит лучше. Она сказала, что ей надоело, что монсеньор Репетто постоянно выделяет её на воскресной службе. Ей надоело, что все думают, что она ответственна за взрыв Челленджера. Она упомянула сестру, с которой много лет не общается, и которая всё время пакостила ей, когда они были детьми. Она упомянула сотрудника, который строил заговор, чтобы её уволили. И много чего подобного”.

Они молчали несколько минут.

“Она упомянула так много людей и так много обид, что это как бы отодвинуло упоминание о тебе на второй план. Но она продолжала возвращаться к тебе, упирая на то, что ты замышляла увести у неё сына. Это звучало настолько сумасшедше, что было похоже на шутку. Взорвать Челленджер, боже мой! Пока не вспомнишь, что она натворила”.

Кейт вспомнила, как бежала по Джефферсону, держа Питера за руку.

“Она больна, Кейт” - сказала мать.

Кейт кивнула, хотя не совсем понимала почему.

“Я пытаюсь тебе объяснить, что в том, что произошло, никто не виноват. Даже она, если задуматься. Мы пришли к судебному соглашению на этой неделе. Вместо того, чтобы отправить её в тюрьму, все согласились, что она должна оставаться в больнице как можно дольше. Папа согласился на это ради меня. Иначе всё это продолжалось бы до бесконечности. Я больше не хочу их видеть. Я больше не хочу о них говорить. Бедный отец. Ты можешь себе представить, если бы ...”

“Ты знаешь, где Питер?” - спросила Кейт.

“Дорогая”.

“Я просто хочу знать. Я обещаю, что не буду пытаться с ним контактировать”.

“Я не знаю. Правда. Я действительно не знаю”.

“Кто-нибудь знает?”

“Конечно. Их адвокаты. Думаю, что врачи его матери тоже знают. Наверное, у неё есть социальный работник. Я уверена, что знают у неё на работе. Брайан всё ещё работает, я думаю”.

Кейт посмотрела на неё, надеясь, что мать не заставит её сказать это. Но через мгновение Лена покачала головой.

“Забудь о нём” - сказала она с нежностью, словно понимая необходимость вопроса Кейт.

“Но они, наверное, всё ещё в Нью-Йорке” - сказала Кейт - “Она же там”.

Лицо Лены окаменело: “Кейт, я знаю Питера со дня его рождения. Он хороший мальчик. Никто не думает обратного. Но ты должна забыть о нём. Он был твоим другом, но его больше нет. Ты можешь мне сейчас не верить, но однажды у тебя появится друг, которого ты полюбишь так же сильно, как Питера. Тебе сейчас сложно понять всё происшедшее, трудно с этим справиться. Но вся твоя жизнь ещё впереди”.

Кейт молчала.

“Ради отца, Кейт. Не ищи неприятностей. Хорошо?” - сказала Лена.