Спросишь опять - отвечу “да”

Она подумала о своей матери, о том, какая часть её может содержаться в этом маленьком теле. И внезапно похолодела от беспокойства.

Ни одна из проехавших машин не принадлежала Питеру, никто не выходил на улицу, и в конце концов небо стало покрываться утренними лучами.

Когда она уезжала из Флорал парка, узнав о ребёнке, то решила вернуться как можно скорее.

Ей больше не нужно было посещать доктора Оливера. Она могла бы найти работу где-то рядом с ними. Она могла бы зайти и присмотреть за ребёнком, если Кейт понадобится выйти в магазин. Она подумала о том, какой маленькой была её квартира - можно было собрать все вещи за час, если бы понадобилось.

Но как только она припарковала машину, поднялась по лестнице в свою квартиру, открыла дверь и села на краешек кровати, то поняла, что Кейт никогда не позволит ей присмотреть за этим ребёнком, за её внуком. И в этот полный тишины момент Анна не могла её винить.

Если часом раньше она собиралась зайти в свою квартиру только, чтобы собраться и поехать к ним, то теперь поняла, что ребёнок всё только осложняет. Она знала, что время бежит, но надеялась, что в какой-то момент она сможет, в конце концов, вернуться в его жизнь, как будто и не было этих лет.

Да, он был женат, но тогда это была только Кейт. Теперь появился ещё и ребёнок, а это значило, что он продвинулся в своей жизни гораздо дальше, чем она предполагала. Она подсчитала - ему уже двадцать восемь. Наверное, после этого у них будут ещё дети. То, что раньше было болезненным, теперь стало невыносимым.

Анна ездила в Флорал парк каждые несколько месяцев, но лишь раз видела Питера, и так ненадолго, что вряд ли это имело какое-то значение.

Дверь их гаража открылась, и оттуда вышел он. Схватил мусорное ведро и понёс его вниз по дороге к обочине. Он казался уставшим, обеспокоенным. Он посмотрел на крышу дома, потёр глаза. Затем он сунул руку в карман, вытащил ключи, скользнул в машину и уехал, оставив дверь гаража широко открытой.

Её сын в теле взрослого мужчины. Она сжимала руль так крепко, что заболели пальцы, когда она его отпустила.

Обычно Анна видела только Кейт. Кейт с малышом, который превратился в маленького мальчика. Мальчик. С коричневыми кудрями. Нетерпеливо извивающийся в её руках.

Вскоре после того, как этот мальчик начал делать первые шаги, Кейт шла к машине уже с другим ребёнком на руках. Даже когда у дома стояли две машины, и Анна думала, что он где-то там, всё, что она видела в окнах - это Кейт передвигающуюся по освещённым комнатам, что-то говорящую.

“Эти дети - мои внуки” - повторяла она вслух снова и снова. Но если раньше она уезжала, чувствуя себя грустной, но несколько успокоенной - у него всё было хорошо: работа, жена, дом - с тех пор как появился этот первый ребёнок, она чувствовала, что что-то беспокоит её.

Дважды она замечала Джорджа, хотя он теперь выглядел по-другому - Анна только во второй раз поняла, кто это. Он казался выше, чем раньше, и моложе, хотя это было невозможно, не так ли?

То, как уверено он шёл по дорожке к их дому, подсказывало Анне, что он там бывает чаще, чем можно сосчитать.

Ей не хотелось постоянно думать об этом. Поэтому она нашла для себя в Саратоге дела, чтобы оставаться занятой.

Она вызвалась помогать в кухне для бедных каждую неделю. Она выгуливала собак для людей, которые уезжали в отпуск. Она пыталась читать рассказы детям в библиотеке, но им самим больше хотелось рассказывать ей истории о себе, своих питомцах, братьях и дедушках, чем слушать то, что она читала.

Анна следила за возрастом своих внуков, хотя не знала их дней рождения. Всякий раз, когда она видела их после долгого отсутствия, они как будто трансформировались.

Несколько раз она чувствовала себя слишком уставшей, чтобы сразу ехать обратно в Саратогу, поэтому оставалась на ночь в мотеле на Джерико Турнпайке.

Как-то утром она увидела Питера, едущего навстречу, когда направлялась к его дому. Солнце светило ему в глаза.

На кого были похожи дети? Не совсем на Питера. Не совсем на Кейт. Старшему было около восьми, девочке - наверное шесть.

Весной они сбрасывали свои зимние одёжки, как шкуры, оставляя куртки и свитера валяющимися на кустах и ступеньках. В тёплые месяцы они подсоединяли спринклер к шлангу во дворе и бегали вокруг в купальных костюмах с другими детьми с улицы.

Видели ли они других бабушку и дедушку? - задавалась вопросом она. Конечно видели. Как они называли Лену Глисон?

Ей стало интересно, упоминали ли когда-нибудь Питер и Кейт о ней. Она уже представляла историю, которую они могли бы рассказать о той ужасной ночи.

Или, может, они пошли более лёгким путём и сказали, что она умерла.

Каждый раз, подъезжая к тротуару и глуша машину, она думала, что настал этот момент. Что через столько лет она, наконец, подойдёт, позвонит в дверь и извинится за всё. Потому что пришло время снова узнать друг друга.

Она обдумывала и обсуждала сама с собой лучший способ всё это сделать, а потом решала: в следующий раз. Снова и снова и снова - в следующий раз.