Спросишь опять - отвечу “да”

Она была зла на отца, на них всех. Но при этом понимала, что чем дольше она будет злиться на них, тем дольше ей потом будет стыдно.

“Он никогда не пил на работе” - сказала Кейт - “Это просто несчастный случай. Он вытащил пистолет, как и все, и споткнулся”.

Фрэнсис прикрыл протезированный глаз ладонью. “Как он выглядел вчера, когда уехал на дежурство?”

Усталым - чуть не сказала Кейт. Это было дневное дежурство. И каждый день на этой неделе она думала, что сегодня ему придётся позвонить и сказать, что он болен.

Но вчера, как и каждый день, он залез в душ в самую последнюю минуту. Он побрился, снял с вешалки свежую рубашку. Налил пол-литра чёрного кофе в кружку и направился к выходу.

Он был раздражён, когда она спросила, сможет ли он сегодня работать. Он протиснулся мимо неё к входной двери, и направился к гладкому чёрному Форду Эксплореру, который полагался ему по званию.

И он действительно выглядел нормально. Но когда Кейт зашла в распаренный после него душ, то почувствовала запах джина.

“Он был в порядке” - повторила Кейт.

“Питер” - резко сказал Фрэнсис. Он наклонился, схватил Питера за плечо и сильно встряхнул.

Это была самонадеянность, решил Фрэнсис. Преступная самонадеянность. Весь в отца. Почти ничего от матери. По крайней мере, с его матерью было что-то не так. Наверное, какое-то заболевание.

Но тут был явный случай преступной самонадеянности. Этот человек решил, что ему может сойти с рук то, чего не могут себе позволить другие.

“Я поручился за него” - сказал Фрэнсис, глядя вниз - “Я сказал, что он заслуживает доверия”.

“Он заслуживает”.

“Мы ещё не всё знаем. Я уверен в этом”.

В этот момент зазвонил мобильник, и Кейт отошла на пару шагов, где приём был получше.

Звонила Лена. Она выясняла, куда уехал Фрэнсис, и попросила Кейт уговорить его остаться на ночь.

“С его зрением” - сказала она - “Он никогда не доберётся до дома. Встречные фары его слепят. Он сам это признает. Не могу поверить, что он может быть таким безрассудным”.

Но когда Кейт повесила трубку и посмотрела на отца, который следовал за ней по лестнице, он выглядел так, как будто был способен добраться до Луны.

“Ты не сказал маме, что едешь к нам. Ты не сказал ей, что произошло”.

“Нет” - сказал Фрэнсис - “Сама ей расскажешь. Я просто очень зол. Эти грёбаные люди”.

“Какие люди?”

“Питер. Все они”.

“Кто все? Люди с работы? Или его семья? Не его вина, что он у них родился. Мы опять вернулись к этому вопросу? Или, может, мы никогда от него не уходили?”

Фрэнсис повернулся к ней: “Ты видишь, Кейт? Ты видишь, что ты всегда делаешь?”

Уже держа в руке ключи от машины и глянув на дверь подвала, он повторил, что она и дети, если захотят, могут уехать в Гиллам в любое время. Хоть сейчас. Он посмотрел на пол, снова прижал тыльную сторону ладони к глазу.

Как легко было бы собрать детей, подумала Кейт, выйти с ним за дверь, пристегнуться ремнями безопасности и отчалить в сторону Гиллама.

Уложить их в кровати со всегда чистыми и прохладными простынями, во всегда теплом и уютном доме - а утром проснуться, когда Лена уже сварила им овсянку.

Потом Лена бы чистила картошку в миску с холодной водой и все помогали бы ей. Она бы показывала, как правильно держать нож, Фрэнсис бы читал вслух газету, а весь этот бардак остался бы там, где и сейчас.

Она могла бы прямо сейчас взять детей за руки и отвести туда, где когда-то начала жизнь, оставив все проблемы в прошлом.

Их детей. Её отец безумно любил их с того момента, когда животу Кейт стало тесно в её футболках. Было очевидно, что он никогда не думал о них, как о детях Питера. Как будто считал, что Кейт завела их самостоятельно.

Когда Лена иногда говорила, что Фрэнки похож на Питера в детстве, Фрэнсис внимательно изучал ребёнка, как будто удивлялся, как это вообще могло произойти, и каких ещё сюрпризов следует ожидать от природы.

Кейт знала, что если попросит его остаться переночевать, отец сделает это без слов.

Он устроится прямо на диване и останется на всю ночь, на всю неделю. Он не потребует одеяло. Он не попросится в душ. Он будет именно там, где нужен - пока она не скажет ему, что можно спокойно уехать.

Просто представив его там, на диване, ей стало легче. Она почувствовала, как будто ей бросили спасительную верёвку, как будто стены в комнате, в которой они стояли, стали прочнее. Она так сильно хотела, чтобы он остался, что ей пришлось сесть и отвернуться от него, чтобы он не догадался.

“Ты выглядишь усталой” - сказал он.

“Вовсе нет”.

“Наверняка он завтра встретится со своим профсоюзным представителем”.

“Они уже встретились сегодня”.

“Хочешь, чтобы я остался?” - спросил Фрэнсис.

Кейт почувствовала, как защипало в носу.

“Нет” - сказала она - “У нас всё в порядке”.

“Я бы ушёл до того, как он проснётся. Если ты предпочитаешь”.

“Нет. Езжай домой к маме”.

Она сказала отцу, чтобы он ехал осторожно. И позвонил, когда доедет до дома, чтобы она знала, что всё хорошо. Но он не двигался.

“Кейт” - сказал он.

“Иди” - повторила она - “Пожалуйста. Я позвоню тебе завтра”.