Спуститься на землю (Колонизация — 2)

“Смотрите, чтобы вы не навлекли это на них”, - сказал Молотов, снова погрозив пальцем: Польша искренне беспокоила его. “Если что-то пойдет не так, это одно из мест, где в мгновение ока может вспыхнуть ядерная война. Может, но лучше бы этого не было. Никакой долг благодарности не извинит вас там, Дэвид Аронович ”.

Черты лица Нуссбойма были почти такими же бесстрастными, как у Молотова. Еврей, вероятно, научился в гулаге не показывать, что у него на уме. Он провел там несколько лет, прежде чем его завербовали в НКВД. После единственного сдержанного кивка он сказал: “Я тебя не подведу”.

Донеся предупреждение, Молотов сменил тему: “И как вы находите НКВД в наши дни?”

“Моральный дух все еще очень низок, товарищ генеральный секретарь”, - ответил Нуссбойм. “Никто не может угадать, будет ли он следующим. Все опасаются, что коллеги подготовят доносы против него. Честно говоря, каждый содрогается при мысли, что его сосед может донести на него в ГРУ ”.

“Это то, что получает агентство за попытку предательства рабочих и крестьян Советского Союза”, - резко сказал Молотов. Несмотря на это, он был встревожен. Он не хотел, чтобы ГРУ, разведывательное подразделение Красной Армии, грубо обошлось с НКВД. Он хотел, чтобы две шпионские службы конкурировали друг с другом, чтобы Партия могла использовать их соперничество в своих интересах. Это, однако, было не то, чего хотел Георгий Жуков, и Жуков в тот момент держал в руках кнут.

“Спасибо, что позволили мне продолжить, Вячеслав Михайлович”.

Нуссбойм поднялся на ноги.

“Я больше не буду отнимать у вас время”.

Он еще раз резко кивнул, затем покинул кабинет Молотова. Молотов почти пожалел, что не остался подольше. Все казалось предпочтительнее возвращения к Пятилетнему плану.

Но затем снова зажужжал интерком, и секретарь Молотова сказал: “Товарищ Генеральный секретарь, ваша следующая встреча здесь: посол Расы вместе со своим переводчиком”.

Рядом с противостоянием раздражительной Ящерице - а Квик часто бывал раздражительным - бюджет пятилетнего плана внезапно выглядел заманчиво. Божьей! Молотов задумался. Усталым нет покоя. Тем не менее, его секретарша так и не услышала крошечного вздоха, сорвавшегося с его губ. “Очень хорошо, Петр Максимович”, - ответил он. “Я встречусь с ними в другом кабинете, как обычно”.

Другой офис был идентичен тому, в котором он выполнял большую часть своей работы, но предназначался для встреч с представителями Расы. После того, как он покидал его, он переодевался, вплоть до нижнего белья. Ящеры были очень хороши в установке крошечных электронных подслушивающих устройств. Он не хотел распространять эти устройства и позволять им прослушивать все, что происходило внутри Кремля: таким образом, зал заседаний, который мог быть закрыт на карантин.

Он вошел и подождал, пока его секретарша сопроводит Ящера и его человеческую марионетку в комнату. Квик впорхнул и сел, не спрашивая разрешения. То же самое сделал переводчик, флегматичный мужчина с широким лицом. После того, как посол заговорил - последовала серия шипящих и хлопающих фраз, - переводчик сказал: “Его Превосходительство передает обычные вежливые приветствия”. У парня был ритмичный польский акцент, очень похожий на акцент Дэвида Нуссбойма.

“Скажи ему, что я приветствую его и надеюсь, что с ним все в порядке”, - ответил Молотов, и Шест дернулся и зашипел на представителя Мужской расы. На самом деле, Молотов надеялся, что Квик и все ему подобные (за исключением, возможно, Ящеров в Польше, которые защищали Советский Союз от Великого германского рейха) упадут замертво. Но лицемерие всегда было неотъемлемой частью дипломатии, даже среди людей. “Спроси его, по какой причине он добивался этой встречи”.

Он думал, что знает, но вопрос был частью игры. Квик издал еще одну серию, более длинную, неприятных звуков. Переводчик сказал: “Он прибыл, чтобы выразить решительный протест по поводу российской помощи бандитам и повстанцам в части главного континентального массива, известного как Китай”.

“Я отрицаю предоставление какой-либо такой помощи”, - мягко сказал Молотов. Он отрицал это с тех пор, как ящеры оккупировали Китай, сначала в качестве наркома иностранных дел Сталина, а затем от своего имени. Это не означало, что это не было правдой - только то, что Расе так и не удалось это доказать.

Теперь Квик указал на него когтистым указательным пальцем. “Больше никаких уверток”, - сказал он через переводчика, которому, похоже, доставляло удовольствие подшучивать над главой СССР. “Больше никакой лжи. Слишком много оружия вашего производства захвачено у тех, кто восстает против господства Расы. Китай наш. Вам нечего вмешиваться туда ”.