Спуститься на землю (Колонизация — 2)

И поляки, вероятно, ничуть не возражали бы против новых домашних животных. Им не нужно было беспокоиться о сохранении кошерности. Мордехай усмехнулся, задаваясь вопросом, как скоро в кастрюлях польских фермерш начнет появляться какое-нибудь странное мясо и как скоро польские кожевенники начнут выделывать новые виды шкур. Раньше, чем ожидают Ящеры, подумал он. Да, поляки, скорее всего, превратятся в тех, кого в вестернах, импортированных из Соединенных Штатов, называли похитителями скота? Скотокрады, вот и все. И старая шутка о рецепте куриного рагу всплыла у него в голове. Сначала укради цыпленка.

“Вам нужно что-нибудь еще?” - спросил первый охранник.

Если это не было намеком для Анелевича убраться, то он никогда его не слышал. “Нет. Я благодарю вас за уделенное время”, - сказал он и направился обратно через рыночную площадь Бялута. В эти дни у него вошло в привычку держать ухо востро в поисках возможных убийц: удивительно, на что способна автоматная очередь из-за двери. Теперь, однако, он также присматривал за беффлемом и цзионгью. Он не узнал бы тсонги, если бы тот подошел и укусил его, не совсем, но любое инопланетное животное, которое не было беффелем, сошло бы для него, пока он не разберется получше.

Без сомнения, из-за того, что он высматривал домашних животных Расы, он никого не увидел, когда возвращался в квартиру. Однако всю дорогу туда он продолжал думать о том, как беффел прикончил ту кошку. Кошки были крепкими; не многие земные животные их размера могли сразиться с ними и победить. Что это говорило о том, насколько суровыми могли быть другие звери из Дома? Говорило ли это вообще о чем-нибудь? Никто не мог отличить корову от кошки, так почему же он пытался выяснить, каким будет расовый эквивалент коровы, исходя из чрезвычайно краткого знакомства с беффелем?

Затем он сделал паузу, невольно улыбаясь. Ящероподобное существо пискнуло самым ласковым образом. Ему стало интересно, каким домашним животным мог бы стать беффель для человека. Примет ли оно человека как хозяина или будет думать, что он большое, устрашающее дикое животное?

Его сын Генрих тоже хотел бы знать ответ на этот вопрос. Генрих не мог, увидев бездомную собаку, не спросить: “Можем ли мы оставить ее?” Ответ, в квартире, не слишком большой для людей, которые в ней жили, был неизбежно отрицательным, но это не помешало ему спросить.

За ужином - куриный суп с клецками - Мордехай рассказал о беффеле. Конечно же, Генрих воскликнул: “Какое великолепное животное! Я хочу такое же! Можем ли мы достать один, отец?”

Прежде чем Анелевичу удалось ответить, старшая сестра Генриха Мириам сказала: “Существо, похожее на маленькую ящерицу? Это отвратительно! Я не хочу здесь ничего, похожего на ящерицу. Она скорчила ужасную гримасу.

“Беффель выглядит примерно так же похоже на ящерицу, как кошка или собака похожи на человека. Он примерно такой длины, - Мордехай развел руки в тридцати-сорока сантиметрах друг от друга, - и передвигается на четвереньках”.

“Как обычная ящерица - не как представитель Расы, я имею в виду?” Голос его дочери звучал ничуть не счастливее. “Это еще хуже”.

“Нет, тоже не похож на обычную ящерицу”, - сказал Анелевичз. “Вроде того, чем были бы собака или кошка, если бы у собаки или кошки была чешуя и глазные башенки”. Как и следовало ожидать, это привело Генриха в восторг и даже заинтересовало его старшего брата Дэвида, но оставило Мириам равнодушной.

“Сейчас нет смысла беспокоиться об этих существах”, - сказала Берта Анелевич, бросая вокруг предупреждающие взгляды. “У нас их нет, и, насколько нам известно, мы не можем их достать. Мы даже не знаем, ” она посмотрела на Генриха, “ хотим ли мы этого ”.

“Я знаю!” - воскликнул ее младший сын.

“Ты даже никогда их не видел”, - сказала Берта.

Но это был неправильный подход к делу, и Мордехай знал это. “На данный момент я не думаю, что у людей может быть befflem, так что мы ничего не можем с этим поделать”, - сказал он Генриху. “В любом случае, я просто случайно увидел это. Я не знаю, увижу ли я когда-нибудь еще кого-нибудь, так что нет смысла беспокоиться об этом, не так ли?”

“Если я найду один, могу ли я оставить его себе?” - Спросил Генрих.

“Я не думаю, что ты собираешься, ” сказала его мать, “ но ладно”. Генрих ухмыльнулся от уха до уха. Берта выглядела уверенной. Мордехай хотел, чтобы она дала ему шанс заговорить первым. Но она этого не сделала, и теперь они оба застряли с ее ответом.

Кассквит была счастлива настолько, насколько позволяло ей аномальное сочетание ее рождения и воспитания. Она не до конца осознавала, как сильно скучала по Томалссу, пока он не вернулся из Великого германского рейха. Из всех мужчин Расы он был ближе к пониманию ее, чем кто-либо другой. Иметь его рядом, иметь его здесь, с которым можно поговорить, было намного лучше, чем поддерживать связь по телефону и электронным сообщениям.