Читаем Средь других имен полностью

Средь других имен

Анна Александровна Баркова , Арсений Михайлович Стемпковский , Борис Натанович Лейтин , Лев Платонович Карсавин , Ольга Львовна Адамова-Слиозберг

Нет, не боюсь языческого лиха я. Шмель, леший, дуб —Мне любо всё, — и плес, и чаща тихая, И я им люб.Здесь каждый ключ, ручей, болотце, лужица Журчат мне: пей!Кричат дрозды, кусты звенят и кружатся, Хмелит шалфей.Спешат мне тело — дикие, невинные — В кольцо замкнуть,Зеленым соком стебли брызжут длинные На лоб, на грудь,Скользят из рук, дрожат от наслаждения, Льют птичий гам,Касаясь, льнут, как в страстном сновидении, К вискам, к губам,Живые листья бьют о плечи темные В проемы чащКидают под ноги луга поемные Медвяный плащ.Бросают тело вниз, в благоухание, Во мхи, в цветы,И сам не знаешь в общем ликовании, Где — мир, где — ты.

1950 год

Гипер-пеон

О триумфах, иллюминациях, гекатомбах,Об овациях всенародному палачу,О погибших и погибающих в катакомбахНержавеющий и незыблемый стих ищу. Не подскажут мне закатившиеся эпохи Злу всемирному соответствующий размер, Не помогут во всеохватывающем вздохе Ритмом выразить величайшую из химер.Этой поступью оглушенному, что мне томныйТенор ямба с его усадебною тоской?Я работаю, чтоб улавливали потомкиШаг огромнее и могущественнее, чем людской. Чтобы в грузных, нечеловеческих интервалах Была тяжесть, как во внутренностях Земли, Ход чудовищ, необъяснимых и небывалых, Из-под магмы приподнимающихся вдали.За расчерченною, исследованною сферой,За последнею спондеической крутизной,Сверхтяжелые, трансурановые размерыВ мраке медленно поднимаются передо мной. Опрокидывающий правила, как плутоний, Зримый будущим поколеньям, как пантеон, Встань же, грубый, неотшлифованный, многотонный Ступенями нагромождаемый сверхпеон!Не расплавятся твои сумрачные устои,Не прольются перед кумирами, как елей!Наши судороги под расплющивающей пятою,Наши пытки и наши казни запечатлей! И свидетельство о склонившемся к нашим мукам Темном Демоне, угашающем все огни, Ты преемникам — нашим детям и нашим внукам Как чугунная усыпальница, сохрани!

1951 год

«Медленно зреют образы в сердце…»

Медленно зреют образы в сердце, Их колыбель тиха,Но неизбежен час самодержца — Властвующего стиха.В камеру, как полновластный хозяин, Вступит он, а за нимВетер надзвездных пространств и тайн Вторгнется, как херувим.Страх, суету, недоверие, горе, Все разметав дотла,Мчат над городами и морем Крылья стиха — орла.Жгучий, как бич, и легкий, как танец, Ясный, как царь к венцу,Скоро он — власть имеющий — станет С миром лицом к лицу.Жду тебя, светоча и денницу, Мощного, как судьба,Жду, обесчещен позором темницы, Мечен клеймом раба.

1955 год