Дочь Жасмин вышла замуж. Муж, торговый моряк, одарил тещу бутылкой водки, настоянной на жгучем перце. В отделении пробовать напиток не решаются.
Виконт подстрекает проявить мужество. Пью настойку мелкими глотками, по телу разливается тепло. Пьянит голову. Во рту вкус размоченного в спирте перца, щиплет язык и небо. Маслина, остаток пирога. Утомленность. Набрякшие икры. Долька лимона, мандарин. Смешит смех старика. Тост за остров, истощенный фосфоритной лихорадкой. Воспоминание о корабельном романе. Слезы. Тяжелые веки. Жесткая равнина кушетки. Ароматные поляны. Весна.
Salve.
Почтенный Анна, нет прекрасней новой музыки, найденной в неистощимых катакомбах библиотек – старого терпкого барокко, налитого в туфлю, украшенную пышным бантом. Вкус мессы, мотета, арии da capo[76]
с годами насыщается звучанием. Сетовать на запах пробки не приходится.Прошу простить резкий тон, разбейте колбы, в которых бродят мутные ноты. Их голос принадлежит восковой душе.
К чему стремится подделка? Подделаться. В бой ее гонит славолюбие. Ей важно признание равенства, ради хлипкой цели она жертвует именем автора. О нем ни слова, чрезмерно ничтожного замысла особа.
Полый футляр подделок наполняется интересом неискушенной юности. Унылая старость потворствует вырождению. Ассимиляция фальшака грозит бедой и калечением. Прошу меня услышать, отсутствие сопротивления приведет к катастрофе.
Виконт де Шарел
Боль в висках. Встаю помочиться. Глубокая ночь. Туалетная комната. Бутылка с остатками отравы. Рвота. На обратный путь держусь за стену. Спинку кровати. В оранжевом отблеске дежурной лампы разявый рот старика. Щека виконта накрыта взбитым локоном. Голова Сандры на его плече.