Сталин или русские. Русский вопрос в сталинском СССР

«О характере режима в проверочно-фильтрационных лагерях НКВД, порядке и методах проверки и фильтрации может свидетельствовать письмо, автор писал его из лагеря № 48 города Шахты: «Здесь содержатся люди всех возрастов и национальностей. Все они или были в плену в Румынии, Германии, Финляндии, или проживали когда-то на оккупированной территории… Люди, заключенные в эти туберкулезные питомники, годами и месяцами ожидают решения своей судьбы, сидят в заключении без суда да, пожалуй, и без следствия… Сидит, скажем, человек в лагере шесть месяцев, на седьмой вызывают на допрос. Допрос сняли, опять проходит полгода, вызывают снова, допрашивают. Когда же он начинает негодовать, то ему отвечают так: «Ваше дело сидеть и не рыпаться, проверим, там видно будет»…

В особенности достается людям других национальностей. Здесь уже – виноват ты или нет – сиди, и больше никаких гвоздей. Интересно снимают допрос: «Где попал в плен?» Ответ: «Там-то». «Как?» Ответ: «Так-то». «Ты… почему сдался в плен, а не застрелился?» и т. д. «Сгною здесь, в лагере» и т. д. Гноить еще не гноят, но уже близко к тому…

Работают в шахтах, питаются когда чем – и протухшей капустой, и полугнилыми помидорами, а если поступают более приличные продукты, так они не попадают полностью по назначению, хотя весь почти насчитываемый заработок удерживается. Удерживают с хорошего рабочего, скажем, зарабатывающего 1500 рублей… из них этому шахтеру на руки дадут 200 рублей в месяц. И на них он не имеет даже права купить молоко или что-либо из жиров с базара… В общем, как дальше работать в шахте абсолютно без жиров на таком скверном питании, не знаю. Люди живут впроголодь, оборванные, грязные, без белья, вшивые, в барачных помещениях, все щели в которых полны клопами и разными паразитами. Если кто-либо посмеет сказать что-либо, его моментально одергивают – это, мол, не в Германии или Финляндии. В общем получается, что здесь можно на родной земле тоже творить чудеса, в смысле издевательства над людьми [земля-то родная, а вот большевизм для русских порой не слаще нацизма]… Но те, кто, скажем, служил в неприятельской армии, о тех речь особая, но те, кто был в плену, пережил страшный плен, и они здесь маринуются – производство обеспечивают. Это не рабочий, а спецконтингент. Ослаб человек, не выполнил нормы – оставляется в шахте голодный на вторую смену, вторую не выполнил – на третью, и когда за три смены выполнит норму, тогда его провожают чуть ли не под руки домой». (На письме имеется пометка одного из ответственных сотрудников Управления уполномоченного СНК СССР по делам репатриации: «У меня много таких примеров».)

Поскольку проверочно-фильтрационные лагеря размещались в районах крупных промышленных предприятий, угольных шахт, рудников, строек, то все заключенные проверочно-фильтрационных лагерей использовались на производстве. Там, где была особая потребность в рабочей силе, срок проверки затягивался на долгие годы. Например, лагеря в районе Печоры, Воркуты существовали до 1950 г., а проверочно-фильтрационный лагерь на химкомбинате в Ленинабаде – до 1953 г.»[289].

«За 1944–1953 гг. репатриировано 126 037 офицеров. Из этого числа в 1953 г. 731 человек находился в кадрах Советской армии, 60 076 человек – в запасе. Судьба остальных [более половины] офицеров неизвестна».

А с августа 1945-го уже не только офицеры, но и вообще все освобожденные Красной армией военнопленные посылались на принудительный труд. Все они, «даже если на них не было вообще никакого компромата, сводились в батальоны и направлялись на постоянную работу на предприятия угольной (Кузнецкий, Донецкий и Кизиловский угольные бассейны) или лесной промышленности, находившиеся в отдаленных районах. Направление к местам работы осуществлялось в специальных эшелонах под конвоем войск НКВД»[290]. Срок для пленных без компромата – шесть лет.

Предположим, Сталин считал, что без принудительного труда не обойтись (колхозный принудительный труд оставим сейчас за скобками – это хотя бы у себя дома). Но зачем использовать военнопленных? Они воевали за родину, пострадали за нее в плену, сохранили верность ей, не соблазнились служить у немцев вопреки предательству со стороны «своей» власти. И если непропорционально большое присутствие славян среди мобилизованных объясняется, допустим, какими-то их качествами (лично я не знаю, чем его объяснять), то почему и бремя принудительного труда снова должны нести славяне в непропорциональном объеме? Что такое этот Советский Союз?

Далее следуют цифры еще страшнее.

«К 1 марта 1946 года… было отправлено [в Советский Союз] 1 785 507 человек, в том числе 344 448 человек бывших военнопленных и 1 441 059 человек гражданского населения. Из них 608 095 человек, то есть почти каждый третий, были мобилизованы в рабочие батальоны для работы в промышленности…» (выделено мной. – С. Р.).[291]