Стальные посевы. Потерянный двор

– Я сначала подумала, ты – как он, – призналась Бона. – Конечно, на порядок симпатичнее. – Они оба улыбнулись сомнительному комплименту и потом друг другу, будто сегодня обязательно было все делать друг для друга. – Но у вас на первый взгляд столько общих черт, что я хотела, чтобы ты просто от меня отвязался.

Илия обиженно усмехнулся.

– Да я заметил! Я бы уехал в первый же вечер, но Ренара умоляла соблазнять тебя на пределе моего очарования, – смущенно вспоминал он. – Я совсем не хотел навязываться. И распрощался, когда стало понятно, что мое общество тебе не очень импонирует.

Пальцы, успокоившись, обмякли. Разделить руки теперь без согласия второго было непросто.

– Что именно поменялось? – спросил Илия.

– Я уже говорила. Просто нашлось время подумать, узнать, что война закончилась…

– И почему я перестал быть похожим на Рольфа? – не отступил Илия.

– Это вопрос?

– Да! Очевидно по интонации, – Илия говорил и настойчиво притягивал ее за руку ближе.

И Бона подтянулась вплотную.

– Тогда я выбираю поцелуй вместо ответа, – выдохнула она возле его лица и приблизилась губами к созвездию родинок под его грудью – справа на ребрах и уползающих россыпью набок.

Чтобы он не вздумал повторяться, не искал способа вопрос перефразировать, она ласкала его, пока Илия не забыл, что хотел узнать. Тогда Бона сказала:

– Моя очередь спрашивать.

– Спрашивай.

– Ты узнал так много, и теперь я хочу нечто равноценное, – туманно и распевно завлекала она. – Расскажи о своей первой невесте.

Отвлекшись от прерванных ощущений, Илия распахнул глаза и, спустя секунды расфокуса, оглядел Бону. Он не хотел отвечать и опустил лицо к ее животу, но Бона поймала его щеки в ладони и вернула обратно – глаза в глаза.

– Не поступай со мной нечестно. Никаких поцелуев. Я хочу узнать.

– Зачем тебе так и сейчас узнавать о ней? – жалобно спросил Илия, который никак не желал делиться сокровенным и позабытым, он даже не знал, где теперь хранится синяя лента. – Бона, я не очень хочу в брачные ночи говорить о своей первой любви.

– То есть ты ее любил?

– Конечно, – без утайки ответил Илия.

– А почему тогда даже имени не называешь?

– Потому что ее нужно оставить в покое. – Он видел, что Бону обижает его отказ откровенничать. – Не отворачивайся, не злись, не надо. Я обещаю рассказать в другой раз.

Бона вернула ему взгляд.

– Просто не так, – Илия обвел рукой скомкавшиеся простыни и их обнаженные тела.

Бона кивнула, соглашаясь на компромисс. Действительно, мертвой девушке здесь не место.

– Тогда на следующий вопрос ты должен мне ответ, не отвертишься, – непреклонно потребовала она.

Илия выразил готовность слушать и говорить. Она все еще держала его голову в горстях, будто, разомкни она пальцы, – и весь он прольется сквозь них.

– Ты сам выдумал эту игру или кто‑то тебя научил? – будто бы невинно, но на деле въедливо поинтересовалась она.

Втянув носом прохладный воздух, Илия повел головой в сторону, и тогда его профиль встретил ее ладонь.

– Кто‑то да научил, – расплывчато пробубнил он в ее запястье.

Она с напором повернула его лицо к себе. Илия выглядел как нашкодивший кот, хотя и безмерно довольный проступком. Иначе они бы сейчас не играли.

– Кто она? – стараясь говорить сдержанно, допытывала Бона.

Илия в открытую улыбался и легко поддел кончик ее носа указательным пальцем.

– Мне льстит твоя ревность, но для нее нет повода.

– Кто?

– Одна женщина на Новом фронте, – без лишних эмоций ответил Илия.

– Где она теперь?

– Я не знаю. Я ее не видел с тех пор. – Бона была довольна его ответом, но вида не подавала. Илия был доволен тем, что она не стала ничего уточнять. – Не желаешь перекусить? Я до жути голодный.

Он слез с кровати и прошлепал босыми ногами к столику с подносом, на котором бунтарским натюрмортом засохли остатки сыра, колбас и фруктов. Он принес блюдо на постель.

– Что будем делать, когда еда закончится? – загрустила Бона. – Вернемся на свадьбу?

Илия поморщился от ее предложения.

– Я все предусмотрел: утром Ренара принесет нам еще что‑нибудь на день.

Тогда они впервые кормили друг друга с рук, и этот способ флирта стал их откровенной традицией, смущающей всех вокруг. Ему нравилось то, что он наблюдал: Бона наедине и Бона в обществе – по сути два разных человека. С подданными она вела себя так же, как с Илией в первые встречи. Всеобщей любви она не нашла, но и не искала. Илия же расплачивался за всех – за всех ее и любил. Спустя неделю после первой ночи он сдержал обещание и поведал о Гислен.

– Сложилось впечатление, что Гислен совсем на меня не похожа, – гордо объявила Бона.

– Так и есть. Вы разные женщины. Но я и не искал похожую на нее.