Стальные посевы. Потерянный двор

Молодой королеве уже успел кто‑то нашептать, что предыдущая невеста Илии была робкой девушкой, воспитанной Лореттами. Ее матушка, еще юная вдова, вышла замуж второй раз и наплодила Гислен шесть братьев и сестер. Поэтому скромность и непритязательность Гислен объяснялась ее детством. Ей приходилось спать на одной кровати с младшей сестрой в их небольшом доме где‑то в Шевальоне. Но Гислен – урожденная Лоретт, и герцог забрал племянницу, стоило той согласно кивнуть на его предложение. Так при живой матери она отправилась в дом дяди по отцу, ведь у Лореттов тогда детей так и не появилось. И хотя с той поры она жила в достатке, герцогиня тиранила ее, воспитывая будущую звездную дебютантку и самую завидную невесту во всем Эскалоте. Впрочем, у Гислен и Боны нашлась единственная схожая черта – их обеих невзлюбили окружающие. Возможно, такая участь постигла их из-за Илии. Дотошные подданные всегда знают лучше, какая партия сыграла бы идеально – любая, кроме той, что сыграна.

И вот спустя шесть лет Илия прочел вопиющий заголовок в газете: «Подлодка “Брида” снова “всплыла” – что ищут феи в проливе Бланша?» Король пришел к супруге обсудить то, что ей всегда не нравилось.

– Некоторые феи рвутся побеседовать о том, что происходило на «Бриде», – завел он разговор, когда Бона расчесывала волосы.

Она взглянула на Илию через отражение в зеркале туалетного столика.

– Я все, что знала, уже выложила. Добавить нечего.

Илия присел на подлокотник кресла и сцепил пальцы в замок.

– Тот граф Бланш был феей, – объяснил Илия. – Последним часовщиком. В Трините растет новый. Мальчику нужно учиться.

– Пусть учится, – раздражалась она. – При чем здесь я?

– Экспедиция пыталась исследовать место, в которое направил «Бриду» кнудский магнат, к сожалению, почивший. К сожалению, Радожны нас теперь близко к берегам не подпустят. Не перебивай, – повысил он голос. – Также, к сожалению, все прочие выжившие девушки знают еще меньше тебя.

Тогда‑то Бона и развернулась к нему, мотнув волосами.

– А мы тут при чем? Я, ты, наша семья? Эскалот? Почему нам всем вдруг понадобилось чудо, которое послужит только Трините, как я поняла?

Осыпанный вопросами, Илия встряхнул головой, чтобы собраться и дать ответ:

– Потому что только часовщик может усыпить короля обратно.

Королева вскочила, отпихнула пуф на пути и подбежала к Илии, схватившись за его грудки.

– Ты просишь меня помочь тебя упокоить?!

Илия сначала отпрянул, но после в его глазах загорелся счастливый блеск – он накрыл ладони Боны своими и заверил:

– Как ты могла подумать? Я хочу найти способ усыпить Кургана.

Он огорошил Бону, которая и не подумала, что подобное в принципе возможно. Что вся человеческая единоликая лавина, однажды накрывшая Кнуд, теперь может утратить самое грозное оружие.

– Их Рогнева не согласится, – напомнила она.

– А о таком и не просят, чтобы ждать согласия. – Илия притянул ее кисти и поцеловал пальцы. – Если найдем способ, я сделаю все, чтобы Курган уснул навеки.

– Так вот почему ты стал говорить о войне?

В ней промелькнул холод – северный, как ее родной маннгерд. Взгляд остекленел, спина выпрямилась, а сама Бона отстранилась, и непрошеный сквозняк юркнул между их телами. Где‑то за Гормовым лесом, за холмами Долины, хранится вещь, которая отделяет Илию от ультиматума, выставленного Радожнам. Он откроет чудесный ларец, когда в Эскалоте будет достаточно пуль и военных машин. Бона стала королевой в сказке, и ни одному певцу не хватит голоса, чтобы перекричать то, как их легенда звучала в реальности.

– Ну, что ж… – Бона печально склонила голову – не то соглашалась, не то горевала, не то кланялась. – И что я должна сделать?

Она услышала, увидела и ощутила, как Илия облегченно выдохнул.

– Просто будь готова сотрудничать с феями, когда понадобится, – попросил он. – Спасибо.

Ее помощь понадобилась скоро. Радожны обрывали прежние договоренности, останавливали работу по общим проектам. Заводы снова производили патроны и двунитку вместе помад и набивных тканей. Война не приходила, но рыскала вокруг, как стая волков, клацая зубами из темноты. Все готовились встретить ее с оружием в руках, но она никак не выходила из лесной чащи. И каждый втайне надеялся, что к утру вой стихнет и волки сбегут голодными. Но надежда не позволяла опустить оружие, оно было готово к войне, и мысль о том внушала уверенность.

Совет трех – Илии, Тристана и Ренары – до того никогда не делился с Боной сокровенными тайнами. И ни с кем другим. Для вступления в их закрытый клуб требовалось быть причастным к тем чудесам, которые они со знанием дела обсуждали. Теперь королева стала четвертой. Илия не радовался ее появлению в их кругу. Он знал, что у двух других всегда есть еще интересы, за которые они ратуют: Пальер-де-Клев и Трините. Теперь приходилось в планах учитывать маннгерд Сиггскьяти. Но их негласное, непреложное условие сохранялось всегда – превыше всего Эскалот. Илия посвятил Бону в тонкости их долгоиграющего плана.