Станция X

У ПРОФЕССОРА МАКФЭЙДЕНА, известного женоненавистника, вошло в привычку заходить на Грейт-Куин-стрит и пить там чай. Уверенность и яркий оптимизм Мэй Трихерн успокаивали его. В эти дни невозможно было говорить ни о чем, кроме одной-единственной темы, и дом Раджа был единственным местом, где его коллеге хотелось обсуждать ее. И если отважный дух Мэй, которая отбросила все сомнения и страхи, нравился циничному Макфэйдену, то еще больше он восхищался духом мисс Радж. Эта добрая леди сразу прониклась к девушке симпатией и вскоре прошла все стадии любви к ней.

– Что бы я делала в такое время, – сказала она как-то, – если бы мой брат – да хранит его Господь! – не привел ко мне Мэй, чтобы та могла подбодрить меня?

– Она славная девушка, разумная, – согласился Макфэйден. – И весьма уверенная в себе.

– Она полностью доверяет моему брату, – добавила мисс Радж.

– Я это заметил, – сухо отозвался ее гость.

Хозяйка дома уловила тон этого замечания.

– Сначала я боялась за Стэнли, – призналась она, – потому что не знала, что она за человек, и понимала, что между ними, должно быть, лет двадцать разницы в возрасте. Но теперь я думаю, что ему повезло встретить такую жену, какой может стать Мэй.

Мисс Трихерн была бы удивлена, услышав этот разговор, и он не доставил бы ей удовольствия. Она считала, что теперь должна всегда быть верна памяти умершего возлюбленного и посвятить ему всю свою жизнь. У Мэй было мало времени, чтобы проанализировать свои чувства, и она не была склонна к самоанализу. Хотя на самом деле ее любовь к Макрею была наполовину материнской. Теперь же девушка впервые вступила в контакт с храбрым и сильным человеком, родным ей по духу. Она ощущала его влияние, как свет, сама того не понимая. Но если светит солнце, семя прорастает. Ее память об умершем женихе не обязательно должна была умереть полностью. Она просто стала бы меньшей частью ее жизни. Луна светит и днем, но мало кто видит ее в это время.

Глава XIX

Радж прибыл на станцию Х

В СИНГАПУРЕ ПРОФЕССОР Радж, оправившись от потрясения, которое он получил, узнав о побеге марсианина, собрался с духом, чтобы разобраться с новыми обстоятельствами. Он понимал, что теперь ситуация стала критической.

Было очевидно, что марсианин снова продвинулся далеко вперед. Более того, проявив инициативу, захватчик заполучил и сумел сохранить много явных преимуществ. На этот раз он оставил своих противников в полном неведении – никто не знал ни каким образом он нанесет землянам следующий удар, ни где это произойдет.

– Полагаю, нет никаких сомнений, – сказал капитан Эверед, – что «Морской лев» действительно исчез по вине марсианина?

– Это почти наверняка, – ответил Радж. – Капитан Коннелл прекрасно знал, что он не должен покидать окрестности острова и связываться с ним. И я не сомневаюсь, что именно в последнем пункте коварный враг перехитрил его. В таком случае положение, в котором мы сейчас находимся, в тысячу раз хуже, чем если бы этот несчастный корабль никогда не был послан. Боюсь, теперь нам придется считаться с марсианином, командующим «Морским львом».

Картина была достаточно тревожной, а потом профессор Радж еще и узнал по телеграфу о том, какое впечатление произвели эти новости в Европе и в других местах. Все было даже более ужасно, чем он ожидал. Причина же этого, как он быстро понял, заключалась в том, что публика испугалась все более усиливающихся трудностей в разрешении возникшей ситуации. К тому же захват корабля был явным действием, полностью отметающим утешительную мысль о том, что все, в конце концов, может быть не так плохо, как представлялось, – понимание этого еще больше усиливало панику.

Это новое и очень убедительное доказательство того, что опасность, с которой необходимо было бороться, реальна, и трудности с принятием решений о том, в каком направлении следует действовать, по-разному повлияли на разных государственных деятелей. В вялых и флегматичных оно пробуждало нервную энергию, а естественную нервозность низводило до состояния, граничащего с беспомощностью.

Первым побуждением большинства было обратиться к профессору Раджу с вопросом, что делать дальше. Его ответ последовал незамедлительно:

– Пусть двое моряков останутся охранять станцию X, а остальные попытаются получить информацию о направлении, в котором ушел «Морской лев». И прежде всего, все радиоустановки в мире должны быть немедленно демонтированы в случае, если венерианцы прекратят свой беспроводной заградительный огонь.

Коммодор Эверед согласился, что если корабли разойдутся в разные стороны, кто-нибудь из них с большей вероятностью получит известия о «Морском льве», например, с какого-нибудь торгового судна. А Стэнли обнаружил, что у него не возникнет никаких трудностей с обеспечением мер, которые он считал необходимыми. Ему не требовалось никого заставлять выполнять свои распоряжения: в каждой стране все и так понимали, насколько велика опасность и насколько срочно нужно действовать.

Профессор Радж, международный советник