Старость — это надолго

— А чему удивляться? Я б на его месте еще лет пятьдесят назад подметки смазал. За грешки родни, наследства меня лишившей, в монастыре заживо гнить — вот еще! Ну, он-то немного терпеливее оказался.

— Брат Дамьен не говорил, почему так долго не решался?

— Боялся сперва, потом совесть мучила. Да и раньше это труднее было: за перевалом дозор несли, часовые ночь на дороге стояли. А он за ворота редко когда выходил, в лесу бы и часа не протянул.

— Почему он обратился к вам?

— Потому что я тут самый хитрый. Мир знаю, и все такое. Он попросил помочь — я и помог.

— Это вы надоумили его угрожать остальным?

— Э, нет. Это он сам управился, — усмехнулся брат Арман. — Я даже не знал, что он к другим обращался. Посоветовал ему бежать через деревню, на моей телеге в каком-нибудь ящике, сказал денег раздобыть… Как он это устроит, не моя забота была.

— Почему именно в ящике?

— Чтобы, если все раскроется, на меня не подумали. Мало ли что там за груз — мое дело осла понукать.

— А рясу-то зачем стащили?

— Откуда вы вообще узнали про рясу? — вопросом на вопрос ответил возница.

— Отец Лоран рассказал. Он подозревал заговор среди монахов и на второй день после нашего приезда попросил меня разнюхать, что да как.

— Ха, значит, сработало! Я неделю назад заметил, что настоятель стал как-то подозрительно глядеть. Ну и решил: пусть глядит в другую сторону — да стащил рясу, когда никто не видел.

— Толково, — одобрил доктор. — А после куда дели? Ведь брат Дамьен собирался бежать в монашеском одеянии, однако в последний момент переоделся в крестьянское. А его рясу так и не нашли. Вместе с похищенной это уже две — не многовато ли?

— Достаточно, — усмехнулся монах. — Только на меня зря глядите. Краденную рясу я по дороге в деревню в пропасть кинул.

— Понятно, — объяснение пришлось принять на веру; когда еще получится вызвать этого артиста на откровенность. — А мыслей, куда делась вторая, у вас случаем нет?

— А откуда им взяться. Мне надо было от первой рясы избавиться — я и избавился. А уж как там брат Дамьен со своей поступил — его дело.

— Ну вы же тут самый опытный фокусник, — не сдавался Андре. — Куда бы спрятали, если бы не могли так легко покинуть пределы монастыря?

Монах бросил быстрый взгляд на Андре. Он понял намек. Потерев поясницу, брат Арман задумался. Прошло не меньше минуты, прежде чем он заговорил:

— Вот смотрите: держать у себя в келье глупо… Кастилец легко мог в саду зарыть или, обходя силки, скинуть где-нибудь. Повар — в огонь бы бросил. Хоть и лето, а очаг он каждый день разжигает, не подкопаешься. Брат Андони на складе бы спрятал, он оттуда носа не кажет, а хлама и без того навалом. Комендант наш, наверное, в алтарь сунул бы. Там только он и бывает, другим ни к чему. Плотник… не знаю, может, в мастерской у себя. Хотя этот дурак, и вправду, в келье бы под кровать затолкал, и дело с концом.

Доктор сокрушенно покачал головой. Даже если убийца и спрятал рясу одним из способов, которые перечислил брат Арман, проверить большую часть этих версий было невозможно. Он задал последний, давно волновавший его вопрос.

— Не могу понять, как беглец уговорил вас участвовать в этой авантюре? Неужели вы помогали ему исключительно по доброй воле?

Монах лукаво улыбнулся:

— А считайте, что по доброй воле. Жалко его стало: столько лет — и ни одной радости. Хоть перед смертью на жизнь поглядит.

Андре повернул голову и внимательно посмотрел на собеседника. Он не слишком поверил в искренность возницы. Тот бесспорно хитер как лиса и даже по-своему добр, но чтобы просто так заварить эту кашу… В любом случае пока он ничего больше не намерен рассказывать. Вздохнув, доктор поднялся.

— Вы пойдете ужинать?

— Обойдусь. Там сегодня тощая полба, я лучше потом за хлебушком на кухню загляну. Брат Модест не откажет.

— Вам-то точно не откажет, а я не стану рисковать.

Миновав церковь, он вышел во внутренний дворик и зашагал к кухне. Пока они с братом Арманом беседовали, монахи успели закончить с трапезой и теперь расходились по кельям. Настоятель, поравнявшись с Андре, остановился. Вид у него был, как всегда, хмурый.

— Думаю, труп отправится в деревню послезавтра, — сказал аббат Лоран. — Если кто-то из братьев согласится отпевать его, я буду рад. Но сам даже не подумаю. С моей точки зрения брат Дамьен — самый настоящий дезертир. Такому нет места в священных стенах, которые он сам отверг.

С этими словами монах продолжил свой путь. Доктор, немного озадаченный, направился на кухню. Повар уже возился с горой грязной посуды, Андре незаметно прошел за его спиной в трапезную. Там сидел одинокий Лу. Он закончил ужин и, словно сторожевой пес, охранял миску хозяина. Когда тот приступил к еде, слуга вполголоса спросил:

— Ну, что нового узнать удалось?

— Немногое, — Андре вкратце пересказал ему содержание разговора с братом Арманом. Лу внимательно слушал, время от времени удивленно охая. Когда доктор замолчал, слуга ненадолго задумался. Более всего парня интересовала исчезнувшая ряса брата Дамьена.