Старость — это надолго

— Он будет через полчаса, — слабым голосом отозвался из-за двери повар.

Перед тем как уйти в церковь аббат приказал ему привести себя в порядок. Обессиленный приступом дурноты толстяк лишь молча кивнул. Комендант зашагал к церкви, за ним последовал плотник. Старый баск вышел последним.

— Помогите брату Модесту, — посоветовал доктор слуге. — Отведите его на кухню и делайте все, что он потребует.

Лу кивнул, вышел из кельи и, согнувшись в три погибели, подставил повару могучее плечо. Вместе они медленно удалились.

Доктор подумал, что брат Арман наверняка останется в церкви на утреннюю мессу. Без лишних свидетелей можно как следует осмотреться. На всякий случай прикрыв дверь, доктор приступил к работе. Первым делом он привычно обыскал постель, переворошил тюфяк, но ничего не обнаружил.

Все имущество старого садовника составляла потрепанная библия в кожаном переплете. Она лежала на столе рядом с чернильницей и пером. Сундуков в келье не было. Андре обыскал и покойника. Вывернул карманы, разжал пальцы на кулаках, стиснутых последней судорогой, — кулаки были пусты. С каждой минутой доктор хмурился сильнее.

Объяснение всему ждало его под кроватью. Это была сложенная в несколько раз черная ряса с капюшоном, задубевшим от крови.

Андре стоял на коленях перед постелью, застыв от изумления. Картинка сложилась мгновенно. Убийца все это время был рядом и оставался незамеченным. Ведь он толком не допросил молчальника об исчезнувшем монахе — какая беспечность! Тихий садовник, религиозный фанатик, а теперь еще и убийца.

Колени заныли от холодного пола. Положив рясу на кровать, с трудом доктор поднялся на ноги. В эту минуту вернулся слуга. Парень отвел повара на кухню, помог ему растопить очаг и привести себя в порядок, а теперь горел желанием продолжать расследование. С порога он спросил:

— Нашли что-нибудь?

— Нашел… Полюбуйтесь.

Андре указал на кровать. Лу в полумраке не сразу разглядел, что ему демонстрируют. Он подошел, потрогал окровавленный капюшон и тут же с отвращением отдернул руку.

— Вот же гадство! Откуда оно тут?

— Полагаю, убийца прятал улику…

— Так это садовник его укокошил? А почему в саду не закопал, там-то всяко сподручнее.

— Кто знает? Может быть, времени не было. Он постоянно работал, да и потом сами поглядите: вас прямо передернуло, едва коснулись этой рясы. Что же должен был испытывать убийца при ее виде? Особенно если преступление произошло в порыве гнева, когда он не помнил себя… — Андре вспомнился вчерашний разговор с поваром.

— Чем же его так брат Дамьен разозлил? — Лу опомнился и, подойдя к висельнику, заглянул ему в лицо.

— Полагаю, что у самого ретивого монаха Сан-Антонио и того, кто пытается сбежать в телеге с сидром, должны были возникнуть непримиримые разногласия, — едко заметил доктор.

— Не сошлись во мнениях, значит, — ухмыльнулся парень. — Бывает. Но зачем так психовать-то?

Андре не успел ответить. Они услышали, как открылась дверь часовни, и четыре пары деревянных сандалий затопали по каменному полу. Монахи шли завтракать. Нужно было объявить о находке, даже если эта весть испортит очередную трапезу. Доктор вздохнул и шагнул к выходу.

Он поднял руку, и монахи остановились. Настоятель вопросительно глядел на Андре. Тот не дрогнул и объявил:

— Объяснение всему найдено… Кроме того, я готов назвать имя убийцы.

— Вот как? И кто же это?

— Брат Рикардо. Окровавленная ряса вашего летописца была под его кроватью.

— Как? — донеслось сзади.

Из-за утренней неразберихи повар пропустил мессу и все это время в спешке готовил завтрак. Толстяк вышел из жаркой кухни освежиться, когда услышал слова доктора. Брат Модест не мог поверить собственным ушам: вначале его друг, его кумир совершил страшнейший из грехов, наложив на себя руки, а теперь оказывается еще и убийцей! Он был окончательно растерян. Махнув рукой, монах скрылся в дверях кухни.

— Что за черт? — пробормотал настоятель. — Никогда бы не подумал на молчуна. Кажется, до всех бед этого мира ему вовсе дела не было.

— А вы поглядите сами.

Андре первым вошел в келью. Монахи неловко столпились в дверях. Взяв рясу в руки, он продемонстрировал им пятна крови на капюшоне.

— Под кроватью, значит, держал, — мрачно обронил брат Арман. — А чего же получше не спрятал?

— Могу только предположить, что это оказалось выше его сил. Одно дело совершить преступление под влиянием минутного помутнения рассудка, и совсем другое — хладнокровно заметать следы.

— Что ж. Cani canina mors[12], — сказал настоятель. — Пора завтракать и возвращаться к собственным обязанностям. Теперь у всех прибавится работы.

Настоятель зашагал по галерее к кухне. Остальные монахи последовали за ним. Доктор бросил рясу на постель и оглядел комнату еще раз. Кажется, здесь все. Едва ли что-нибудь еще удастся найти. Он обратился к Лу:

— Покойника нужно убрать отсюда.

— Это я мигом.

Слуга вынул из-за голенища небольшой нож. Придерживая висельника одной рукой, он чиркнул лезвием по веревке. Труп повалился на пол, но Лу подхватил его и взвалил на плечо, после чего спросил хозяина:

— Куда тащим? На склад его, к другому?