Старость — это надолго

Брат Арман, следуя приказу настоятеля, чистил конюшню. От неприятной работы он был хмур и неразговорчив. Андре, конечно, понимал, что здорово злоупотребил гостеприимством монахов, однако услышать пожелание скорейшего отъезда второй раз за несколько минут было неприятно.

Он не стал рисковать и беседовать с другими монахами, а быстро вернулся в келью послушников. Времени до отъезда немного, а нужно еще упаковать вещи, привести одежду и сапоги в порядок и, пожалуй, написать протокол расследования. Настоятель не просил его о последнем, но Андре всегда работал на совесть. Эта часть его новой профессии нравилась доктору более всего. Он не раз думал, что рожден быть чиновником. Или писателем.

К сожалению, сразу заняться составлением протокола он не мог. Андре не солгал, когда сказал, что его письменные принадлежности пришли в негодность. Лу раздавил пузырек с чернилами, заодно сгубив и новые штаны, еще где-то в предместьях Тулузы. Доктор решил пока уложить вещи в дорогу. Они проведут здесь еще день или два — он успеет разузнать, где бы раздобыть чернил.

Андре распахнул окно, чтобы впустить в келью свет и свежий воздух, и высыпал на кровать свои пожитки. Подумать только, менее года назад он мог обходиться одной сумкой для всех вещей. Как же человека меняют обстоятельства! С тех пор, как Лу с Гнедым начали сопровождать доктора в путешествиях, количество скарба значительно увеличилось.

Покачав головой, он начал было аккуратно складывать рубашки. Взгляд на секунду упал за окно и Андре замер. Сад был пуст. Вот откуда столько света — брат Рикардо подрезал вчера ветки со всех деревьев, включая ближайшие. Он работал до последнего, безропотно и молча. Несчастный старик, измученный вечным постом, бессонницей и тяжелой работой. Надолго ли хватило бы его, не случись все это?

Перед глазами возникла картина: встреча двух монахов у телеги, короткая погоня, убийство… Возможно, старики мирно прогуливались вдоль забора, когда брат Рикардо вышел из себя… Что одно, что другое — выглядит абсурдно: вспылить, воспылать праведным гневом, даже убить молчаливый кастилец мог. Но так кропотливо заметать следы и при этом оставить главную улику под кроватью…

Ввалившийся в келью взмыленный Лу прервал размышления доктора. Андре стоял у кровати с рубашкой в руках. Задумавшись, он не сделал и половины запланированного. Опытный глаз слуги с порога определил, что хозяин снова не в себе. Немного постояв в дверях, парень напомнил доктору:

— Обедать пора.

— Уже? — смущенно спросил Андре. — Я снова увлекся.

— Было бы, чем. Все же теперь ясно!

Великан прислонился к двери и скрестил руки на груди. Снова слуга отчитывает хозяина как мальчишку! В общем-то, было за что, но с мысленно обещанной слуге премией Андре решил повременить. Он бросил рубашку на кровать и спросил:

— А вам ничего не кажется странным в этой истории?

— Кажется, конечно. А разве убийства вот так запросто делаются?

— Что же именно вас удивляет? — настаивал доктор.

Подумав минуту, слуга ответил:

— Как этот святоша решился руки на себя наложить — это первое. Зачем так следы заметал, если жить все одно не хотел с этим грехом за душой — второе. И почему рясу не закопал где-нибудь, если с утра до ночи в саду ошивался — третье…

— Действительно, — уцепился Андре за последнюю мысль. — Да мы его почти не видели! Столько возможностей избавиться от улики — и ни одной не воспользовался.

— Дурак потому что, — предположил слуга.

— Не знаю, не знаю, — пробормотал доктор, возвращаясь к привычной задумчивости.

Поняв, что хозяин не собирается приходить в себя, парень вздохнул. Он за плечи развернул доктора к выходу и, почти как маленького, повел обедать.

В трапезной Андре не выказывал интереса к происходящему. Он машинально клал пищу в рот и лишь иногда оборачивался в сторону того или другого монаха. Все ели молча, низко опустив головы. Мысль о двух мертвых товарищах не грела сердца ни одному из присутствующих.

Один за другим старики заканчивали обед и покидали трапезную. Настала и очередь Лу убрать ложку. Промакивая остатки супа хлебным мякишем, он спросил:

— Я вам буду сейчас нужен или на кухне остаюсь? Брату Модесту еще два котла драить — подсоблю.

— Подсобите, — кивнул Андре. — Я пока запишу то, что удалось выяснить за эти дни, а после займусь укладкой вещей.

— Да я бы сам лучше сделал…

— Благодарю покорно… Последние пузырьки с лекарствами мне по-особому дороги.

Парень надулся, и хозяин не смог удержать улыбки.

— Ваша помощь нужнее здесь. Через день-два мы уедем, и эти старики останутся совершенно одни. Мы должны сделать для них все, что в наших силах.

— Что-то вы сильно к ним привязались, — пробурчал слуга.

Андре встал и направился к двери; на ходу он возразил:

— Я просто уважаю старость.